Девушка с прошлым

– А вот, смотри. Вскоре после убийства актера эта гражданка по фамилии Войцеховская, работающая, между прочим, всего-навсего санитаркой в больнице, вдруг делает одну весьма дорогостоящую покупку. Она приобретает почти за пять тысяч долларов – бешеные деньги для санитарки – комнату. Здесь же, на Васильевском. Откуда у нее такие средства? На проституции ее не привлекали – этот заработок вроде как отпадает. Да если бы и прирабатывала она этим делом, невелики там доходы: больше трат на одежду, чем прибыли. Наследства она в последнее время не получала. Мать умерла несколько лет назад во Львове. Там квартира даже не приватизирована, в ней прописан ее отчим – мы проверяли по случаю. Ясно, что жилье то львовское Войцеховская продать не могла. Что остается? Предположим, это деньги ее родного отца, так?

– Почему бы и нет?

– Однако отца у нее как бы и нет: записан в свидетельстве о рождении со слов матери. Трудно поверить в то, что через двадцать с лишним лет этот папаша вдруг объявился да подкинул состояние дочурке, если он, как я выяснил, даже не появлялся на похоронах ее матери.

– Смотрю, вы ее плотно разрабатываете…

– Что ж ты думал? У меня эта Войцеховская в черном списке. Она тут к нам приходила – красивая девка, за такими как раз и могут числиться самые темные дела. Ревела белугой, горе неутешное изображала. А как допрашивать ее по краденому стали – путается. Это, мол, особой ценности не имело, то – вообще безделка, – Карпов щелкнул еще одной жестянкой и доверительно наклонился к Алексею. – Нет, ты мне как мужик скажи: чего это молодая девка будет жить с человеком на двадцать лет старше ее? Любовь большая? Как бы не так, знаем мы эту любовь с приглядом на денежки.

– Ну, а зачем была нужна ей смерть актера? – отстранился Алексей.

– Правильно вопрос ставишь. Вот и дошли мы, наконец, до этого пункта. Бог ты мой, да сговорилась она с каким-нибудь своим дружком, чтобы обчистить квартиру любовника. Алиби она себе обеспечила: отчалила на этот вечер к своей подружке, Македонский ее сам туда отвез. Я тут так думаю: дружок-то этот был их общим знакомым. Актер внезапно возвращается в квартиру – застает там этого человека, а дальше события развиваются по знакомой схеме. Вору не остается ничего другого, как убить Македонского. Так сказать, эксцесс исполнителя. Шел на одно дело да переборщил – повесил на себя еще дополнительную статью.

– И что, есть какие-то предположения по этому дружку?

– Хрен тебе! Честно скажу, только между нами, да? – джин уже оказал свое влияние на Карпова, и он не темнил перед Алексеем, – ни-ка-ких следов. Честная женщина – ни одной связи, мужской, я имею в виду. Что делать?

– Значит, тупиковая версия, – подсказал Нертов.

– Во-во, а на мне этот “глухарь” висит. Тяжелой такой гирей. Там, – он показал в потолок, – и знать не хотят о том, что у меня таких убитых Македонских – десятки. Сам знаешь, бытовуха, коммуналки. Драки пьяные, дебоши, из-за очереди в туалет убивают. Тоже поди раскрой – мол, шел сосед по коридору да височком об утюг ударился, так ведь? Сам-то ты в ментовку не пошел, побрезговал. Сразу, видать, в банк, на теплое местечко?

– Да нет, я же сказал тебе, что успел в военной прокуратуре поработать. “Следаком”. А когда учился, стажировался в уголовке.

– Ну, тогда уважаю, – Карпов отхлебнул из новой банки. – А то терпеть не могу этих мальчиков после университета. Правильные все. Чистоплюи. Методы им наши не подходят. Тут один мне говорит: что это, мол, вы “жегловщину” развели? Да еще к шефу с рапортом.

Разговор начал буксовать. Следователь, как назло, захмелел совсем не в той кондиции, что требовалось. Алексей пытался вернуть его в нужную колею:

– Слушай, а может, этот ваш Фалеев специально не стал засвечивать какие-нибудь связи Войцеховской? Если учесть, что он мог быть заинтересованным лицом?

– Прям там. Я лично этими связями занимался, потому как больно важная птица этот убитый. Она как в новую квартиру въехала – мы и в ней наблюдение установили.

– Молодцы. Как вы только умудрились наружку-то организовать…

– А зачем? Коммунальная квартира – это и зло тебе, и благо. Я что, это наши опера, разве не договорятся с кем-нибудь из соседей? Всегда!

– И что же? – насторожился Алексей.

– А то, что хаживает-таки к нашей барышне какой-то тип, один и тот же. Голос мужской в ее комнате соседи слышали. И все на повышенных тонах. Так что как теперь этот дружок в квартире появится – мы туда. Ждем-с. Только я тебе ничего не говорил.

– Чего же раньше-то не собрались, когда он там был?

– Ой, я тебя прошу! У меня таких Македонских и Войцеховских – десятки. За всеми не набегаешься. Честно скажу, некогда было. А тут начальство опять приперло. Раз уж Фалеева арестовали – такое пятно на весь отдел! – срочно выдавай хорошие показатели. А кляузное дело у нас одно. Эти деятели культуры уже столько “телег” понаписали во все инстанции! Лауреаты-депутаты, понимаешь ли. Вот и приходится теперь шевелиться.

– Ну, удачи тебе. – Алексей поднялся, чтобы попрощаться.

– Слушай, а ты чего приходил? – вдруг задумался Карпов.