Девушка с прошлым

– Остальное – по мере затраченных сил, – понял куратор не слишком-то благодарный отклик своего бывшего студента. – Дела предстоят большие, так что ты уж никуда не уезжай. Что ты мне, кстати, говорил когда-то про театральный?

– Поступал – провалился – озадачился опер непонятным вопросом.

– Вот-вот, упал – отжался. Готовь свои таланты!

Куратор вихрем вылетел из квартиры, оставив хозяина в недоумении.

– Вот и славненько, просто чудо, – приговаривал он в машине, уже мчавшей его с дальнего проспекта Ветеранов, где жил оперативник, в центр города. Еще раз переложив бумаги, он засунул одну из них на дно дипломата, – Сам, значит, подставился, старина…

Да, это было почти полтора года тому назад. В то лето у Владимира Ивановича Лишкова, ныне покойного, еще не было никаких проблем с его юной женой…

Глава 10 ВИЗИТЕРША

Но вернемся к тому дню, который последовал за озадачившей Алексея вечерней беседой с Леночкой Ковалевой.

На утро были назначены похороны ребят, разбившихся в Ильинке во время маловразумительного и ничего не давшего преследования “Нивы”, той самой, в которой некто, подсевший в машину уже за пределами Питера, вывозил Марину на знакомство с ее будущей жертвой.

Смерть Игорька и Петрухи была бессмысленной как все такие смерти… Авария – дикая, нелепая случайность, но Нертов понимал, что вина за нее останется с ним на всю его жизнь. Он корил себя за то, что сам не дал ребятам выспаться, потащил их ни свет ни заря на преследование девчонки, с которой потом, к вечеру, как ни в чем не бывало, будто бы и не было этой жуткой трагедии… “Что я наделал!” – говорил он сам себе, когда на другой только день, а не в тот, день их гибели, отправился навещать жен да родителей, бормотать им что-то несусветное про выполненный до конца долг. Ребят-то он подставил, как выходило теперь, под свои личные делишки – это у него был запутавшийся в каком-то криминале отец, у него эта сумасбродная девка, еще неизвестно, с кем и чем связанная. Все это были его, а ничьи другие хлопоты, в которые он и втянул людей.

При чем здесь были Игорек и Петруха, которые даже и не ведали дальних целей той своей поездки? Чем они-то были ему обязаны?

Нертов, конечно, помнил, как они появились в службе безопасности. Вначале один из старожилов привел Петра – вышедшего на пенсию майора милиции. Петр, которому и было-то немногим за сорок, ему понравился – своей основательностью, отличным послужным списком, каким-то внутренним спокойствием и достоинством. Чуть позднее Петруха сосватал им на службу своего соседа – вместе жили в одном из пригородных поселков. Игорек, веселый парень, но был человеком толковым, из тех, кого стоило учить уму-разуму, рассчитывая на скорый результат. Но недолго успели они поработать вместе…

У Игорька даже еще не было детей – лишь недавно женился. А мальчишки-погодки Петра стояли теперь у гроба отца, рядом с молодой еще женщиной в черном платке, шмыгали носами. Что уж там делали в морге. Нертов не интересовался, он лишь платил столько, сколько запрашивали, но сейчас в гробах, на атласных подушках, покоились ясные и умиротворенные лица. Он ожидал увидеть закрытые гробы – но только не этот маскарад, не этот грим, оскорбивший его, как и сам он оскорбил память ребят, поддавшись тогда на Маринино наваждение…

Службу в старом деревянном бараке, лишь недавно освященном и отделанном под церковь в этом рабочем поселке, вел батюшка, специально заказанный в городе – в одном из главных соборов. Отец Павел мягко ступал вокруг гробов по раскиданным по полу еловым ветвям, тихо подсказывая родным, когда и что им делать. Алексей был благодарен этому батюшке за то, с каким тактом и искренней скорбью помогал он провожать в последний путь Игоря и Петра.

Вместе со всеми он вышел на улицу, едва проталкиваясь меж многочисленными родственниками, друзьями-соседями и просто любопытными. До кладбища было недалеко, но при солнечном небе вдруг полил дождь, и Нертов взял к себе в машину семью Петра. Мальчишки, уже перестав реветь, вдруг живо заинтересовались автомобилем, а усевшийся на заднее сиденье младший и вовсе принялся подражать Алексею, крутя воображаемую баранку. Они уже забыли свое горе, увлеченные новыми впечатлениями. Алексей подумал о немыслимом о похоронах своего отца. Смог бы он вот так же отойти от гроба и в минуту позабыть свое горе, все простив? Он опять вспомнил о Марине.