Девушка с синей луны

– Покажи! – встрепенулся Монах.

Жорик положил на диван около Монаха деревянную шкатулку. Тот раскрыл шкатулку, вытащил нитку жемчуга, рассмотрел; затем рассмотрел брошку в виде бабочки и подвеску с Клеопатрой.

– Фуфло! Это не то, это бижу.

– Дальше что? – спросил Жорик.

– Посмотри в кофейниках и сахарницах. Вряд ли, конечно…

Кофейники были пусты, в одной из сахарниц лежал окаменевший сахар.

– Теперь в тумбе! – последовала новая команда.

В тумбе лежали старые журналы и книги. Похоже, сюда давно никто не заглядывал. Жорик засунул вглубь руку и вытащил плоский сверток в черном полиэтилене.

– Есть!

Увы. Это был всего-навсего толстый конверт с большими черно-белыми фотографиями. Видимо, с похорон Полины Карловны. Заплаканная Диана с застывшим лицом; Венката, обнимающий ее за плечи; незнакомые Монаху люди – без особой скорби на лицах, необычно одетые – шляпы, вуали, шубы до пят. Часть черного обелиска с золотыми буквами: …нис Руд… Видимо, Денис Рудник. Марина отсутствует, чем объясняется ее неведение – она не видела его памятника и не знала о его смерти.

Цветы, живые и искусственные, венки, черные с золотом ленты. В центре – горка чего-то, каких-то мелких вещей, явно чужеродных здесь… Монах с удивлением присмотрелся. Маленькая кукла с черными волосами в пышном платье с блестками, большой бант, колокольчик светлого металла – медный или латунь. Отчетливо видна перчатка с металлической пряжкой и камешками… одна? Крошечная елочка с крошечными блестящими игрушками – видны шарики, серебряный дождик. Фигурка непонятного зверька, фарфоровая, видимо. Еще какие-то неразличимые мелкие предметы. Прощальные подарки Дианы? Монах напряг воображение, чтобы представить все это в цвете… хотя в черно-белом варианте тоже впечатляет – вид фантастический и нереальный, с отголоском языческого ритуала. Странная все-таки девушка. Летящий снег – цветы, венки, шляпы припорошены белой крупой, – делает картину еще более нереальной и какой-то потусторонней…

Оба вздрогнули, когда часы на площади стали отбивать время.

– Четыре! Монах, пора сматываться, – сказал Жорик. – Ничего здесь нет. Надо бы потрусить другие комнаты, но… сам понимаешь. Так что подъем.

– Подожди, я хочу посмотреть в спальне Дианы.

В спальне Дианы не было ничего интересного. Громадное королевское ложе под синим шелковым покрывалом; торшер с абажуром, тоже синим. Гардины – синие, в мелкие желтые лилии. Желто-синяя циновка на полу у кровати. Монах выдвинул ящик прикроватного столика. Пачка салфеток, носовые платки, прозрачная коробочка с розовыми пилюлями, глазные капли, заколка для волос…

Напоследок Монах сунулся в кухню, пошарил в ящиках буфета, раскрыл металлические коробочки с травяными чаями, понюхал. Задумался…

– Монах, хорош мечтать! Делаем ноги! – Жорик потянул друга за руку. – Пятый час!

Все. Финита, Монах. Хоть ты и волхв, а лажанулся конкретно.

…Жорик втащил Монаха в лифт; потом вытащил из лифта. Поддерживая, впихнул в прихожую, почти на руках доставил и гостиную и опустил на диван. Монах упал со стоном облегчения. Жорик устроил сломанную ногу друга на подушке, подсунул еще одну подушку под раненую руку и третью под голову; пригладил растрепанную гриву. Уселся рядом.

За окном меж тем уже разливалось прекрасное ранее утро, обещая новый прекрасный день. Через открытую дверь балкона лился прохладный сладкий воздух.

– Кофе будешь? – спросил Жорик, отдышавшись. Несмотря на страшную усталость, он испытывал эйфорию оттого, что их дурацкая эскапада благополучно завершилась, что их не поймали, что им удалось смыться незамеченными. Что называется, свалили вовремя. Ему страшно хотелось обсудить вылазку в деталях, вспомнить другие интересные случаи из общей биографии, начиная с детства, а также принять рюмашку для релаксации. Монах, наоборот, был недоволен, разочарован, и болтать ему не хотелось.

– Давай, – сказал он скупо, не открывая глаз. – И водки.

Когда Жорик, спустя полчаса, появился в гостиной с подносом, и по квартире поплыл божественный запах кофе, Монах уже крепко спал. На груди его веером расположились черно-белые фотографии, поверх – большая лупа в медной оправе. Еще две фотки лежали на полу…