Девушка с синей луны

Жорик крякнул. Подумал и поставил поднос на тумбочку. Подтянул стул; плеснул в кофе изрядно из бутылки и сыпанул сахару. Собрал фотографии и, поглядывая на Монаха, стал пить кофе. Отхлебывал и рассматривал. Черно-белая резкая графика, черные памятники, черные столбы кипарисов, мрачный серый день, хмурые лица. Отлично передан пасмурный и беспросветный настрой. Понятно, почему Диана засунула фотки подальше с глаз долой, это же невозможно без слез! Едва стоит на ногах, несчастная, вся в черном, с опущенными глазами; а йог, этот… как его… Венката, наоборот, смотрит орлом: брови нахмурены, губы сжаты, рука по-хозяйски лежит на плечах Дианы. …Анжелка сказала, глазки накрашены и маникюр. Не мужик! А туда же. И серьга! Жорик присмотрелся. Точно, серьга. Друг и духовный наставник… тьфу! Жорик сплюнул. Венката ему не нравился. Жорик был далек от всякой чертовщины, не верил в ясновидение – наукой не доказано, значит, нету, но допускал, что Монах обладает неким даром… что-то все-таки есть, ладно, пускай, мы еще не все знаем. Но то Олег Монахов, Монах, а то какой-то фальшивый йог! Две большие разницы. Самозванец, блин! Серийный убийца! А с другой стороны, у Монаха ума палата, айкью зашкаливает. Интеллект и интуиция – то же ясновидение, к бабке не ходи. В это Жорик готов был поверить. Интеллект и интуиция! И наука не возражает. Хотя с Монахом никогда не знаешь…

Он посмотрел на спящего Монаха – разбудить разве, пусть расслабится? Долил в кофе водки. Эх, хорошо! Монах всхрапнул, и Жорик с сожалением от своей идеи отказался – устал, бедняга, пусть оклемается, – и снова потянулся за бутылкой…

Когда спустя еще час прибежала Анжелика с сумками, оба спали младенческим сном, правда, сильно храпели.

– Жорик! – Анжелика потрясла плечо мужа; Жорик прикрылся локтем. – Как он?

– Анжелка! – Жорик уставился на жену, помял лицо в ладонях. – Ночка та еще была! – вырвалось у него.

– Что случилось?

– А… это… – опомнился Жорик. – Всю ночь снилась какая-то хрень!

– Мне тоже, – пожаловалась Анжелика. – Вся на нервах. Буди Олежку, будем завтракать.

Глава 30 Покаяние

С ноги Монаха сняли гипс! Ура! Сняли! Гипс! С этой чертовой ноги!

Монах смотрел на свою бледную слегка облезшую ногу – местами кожа на ней шелушилась, видимо, от недостатка свежего воздуха, и она казалась ему маленькой и жалкой. Причем сильно чесалась.

– Щадящий режим, костыли, не бегать и не прыгать, – сказал врач. – Желательна диета и продукты, содержащие кальций. Молоко, сыр, овощи. Свежий воздух и положительные эмоции. Берегите себя!

Жорик привез Монаха домой и улетел, пообещав заглянуть вечерком, отметить событие. Монах, осторожно ступая на освобожденную ногу, походил по квартире, прислушиваясь к ощущениям. Ему пришло в голову, что нога у него теперь новая, почти чужая, неизвестно, как поведет себя, а потому надо бы с ней поосторожнее.

Он сварил кофе; посидел с чашкой на балконе; «полистал» Интернет. Набрал майора Мельника, но тот был недоступен – не иначе, в засаде. Попытался «достать» Марину, но и она была недоступна. Шифруется, как говорит Жорик. Надо бы сообщить им, что все, отбой, можно возвращаться. Смотаться разве в Зареченск? Освободить девчонок? А то ведь мучаются…

Марина, однако, боец! Горой за подругу. Не то что некоторые. Монаху вдруг пришло в голову, что у них там что-то стряслось… иначе она бы позвонила. Между ними наметилась некая связь и взаимопонимание на уровне взглядов, улыбок, тона, жестов… Ему казалось, они понимают друг друга! Она позвонила, чтобы отказаться от его услуг, но ведь они все равно остаются друзьями, разве нет? Почему же она прячется? Увы, вывод можно сделать лишь один: она ему не доверяет! Она боится за подругу и не доверяет ему, Монаху. Или… Или что-то у них стряслось. Как ни гнал он мысль о несчастье, она никак не уходила. Тем более сломанная нога не вмешивалась в мыслительный процесс и не отвлекала. Правда, побаливала раненая рука, но это уже сущий пустяк. Слава богу, йог никудышный стрелок. Словом, куда ни кинь, везде удача – отделался он, Монах, малой кровью. Как пес на распечатке из Интернета, которую подарил Жорик: без уха, без хвоста, хромой, с диабетом, по кличке Счастливчик.