Девушка с тату пониже спины

Посмотрели с друзьями «Прерванную жизнь» [37]. Отличный фильм. В субботу вечером у меня была компания девчонок, три из которых учатся в колледже с баскетболистом Джесси Саппом. Мы крепко напились и пошли к Нику. Он был счастлив меня видеть [38]. Весь вечер покупал нам выпивку [39]. Мы ни за что не платили [40]. Я выглядела офигенно [41]. Была в той кофточке из «Зары», у которой завязки на спине [42]. Ник со мной так мило разговаривал [43]. Когда бар закрылся, мы вернулись ко мне. Все ушли, а мы с Ником пошли ко мне в комнату. Часа три целовались и все такое [44].

Мне понравилось, как он целуется, но он был очень агрессивным и жестким. Все пытался меня «потрясти», то есть сунуть один палец мне в задницу, а другой — в вагину [45]. Надо быть начеку. Ощущения были новые, не то чтобы плохие. Я просто не хотела, чтобы он так делал [46]. Я никому из своих парней не позволяла так делать, так с чего позволять этому? [47] Он хотел, чтобы я себя трогала [48]. Я отпускала шутки типа: «Не думаю, что наши отношения зашли так далеко» [49]. Самое странное, что он сделал: после того как он мне полизал, я у него взяла на минутку, и он попытался меня трогать пальцами ног [50]. Я такая «спасибо, не надо», а он берет и спрашивает, почему [51]. Еще он очень сильно кусал меня за соски [52]. На следующий день я от этого на стену лезла, такое было раздражение. И в вагине тоже, пальцами он орудовал очень грубо [53].

Он остался на ночь. Я спросила, нравится ли ему спать на просторе. Он сказал, да. Я вскочила голышом и легла в маминой комнате [54]. Через пару часов я проснулась и отвезла его домой. Взяла с собой Ким [55]. Он поцеловал меня в щеку на прощание и велел позвонить. Потом мы поговорили по телефону, и он сказал, у него было ощущение, что я просто хочу выставить его из своего дома. И он был очень прав [56].

На следующий вечер ничего не происходило. На этой неделе я работала в Forever 21 в торговом центре. Меня теперь поставили на кассу, это куда прикольнее [57].

Притворяйся, пока не добьешься

Нет ничего лучше, чем быть самому себе хозяином. Ну, вообще-то есть: если совсем не приходится работать. Это куда лучше. Но я за годы сменила столько работ и пережила все неповторимые особенные формы унижения, связанные с каждой. Даже когда я работала по найму, занималась чем-то, в чем нет места собственному достоинству, мне все равно нравилось чувство, что я делаю что-то полезное. Еще совсем малышкой я просто хотела всем показать, что могу поднять собственный вес (а он никогда не был меньше шестидесяти восьми кило, даже в средней школе). Сколько себя помню, я искала работу. В детстве я казалась себе такой задавленной и бесполезной. Я хотела внести свой вклад. Прилавков с лимонадом было недостаточно. Меня бесило, что я еще не доросла до работы или до того, чтобы пойти в спортзал. Удивительно, как оба эти достижения, к которым я так рвалась, превратились в два худших кошмара моей взрослой жизни. Но в те дни мне этого хотелось. Хотелось получать удовлетворение от того, что я сама зарабатываю, и быть активной.

Пока мне не начали платить за выступления, деньги я получала за совсем не шикарную, обыденную, поганую, низкооплачиваемую работу. Я трудилась по крайней мере в десятке ресторанов только на Манхэттене, а во время учебы в колледже какое-то время работала маляром. Каждые выходные в шесть утра я влезала на стремянку с валиком и кистями, красила стены в чьей-то квартире, в китайском ресторане или в школе. Но мне все это нравилось. Даже на работе, которую я терпеть не могла, мне всегда нравилось чувство, возникавшее, когда заканчиваешь. Пиво после смены или ощущение, когда смотришь на часы и видишь, как стрелка подходит к минуте, когда можешь уйти, — это такая свобода! Мгновение, когда обретаешь право выйти за дверь, — это неповторимый опыт. Мне честно жалко тех, кому никогда не приходилось работать, потому что они этого чувства никогда не испытают. Тех, кто родился богатым и проводит свои дни как Гэтсби, лежа под вентилятором и подумывая, не съездить ли в город. Им никогда не узнать чистого восторга, который переживаешь, когда менеджер стейк-хауса тебе говорит: «Закончишь с уборкой — и все на сегодня!» О это чувство, когда яростно заворачиваешь приборы в салфетки, а потом делаешь первый шаг на улицу, втягиваешь воздух, зная, что теперь принадлежишь себе самой. Рай.

Самая первая моя работа была моделью, потому что ребенком я была исключительно хороша. ШЧШЧШЧ. Очень средненьким я была ребенком. Под «средненьким» я имею в виду, что больше походила на мопса, чем на младенца. Но родителям нужна была модель, чтобы продавать детскую мебель. Как родители, они считали, что я прелесть, — и знали, что работать я буду даром. Я позировала для кучи кроваток, я была на обложке их каталога (скорее всего, из-за этого компания и прогорела). Так началась и закончилась моя карьера фотомодели. Я все собираюсь к ней вернуться.