Девушка у обочины

— Нужно выглядеть определенным образом для моей роли, детка. Ты не получишь такие банки, как эти, просто так.

— Боже мой, — она фыркает. — Ты не просто так сказал «банки», не так ли?

— Уверен в этом.

— Это просто... я вообще не могу…. Просто вообще не могу…

— Не могу вообще, что? — спрашиваю я, косясь на нее.

Она смеется в свою водку с тоником.

— Так говорят... белые цыпочки, которые просто вообще не могут...

Я качаю головой.

— Я с такими незнаком.

Она садится, выпрямившись, а ее лицо становится чопорным и жеманным. Дез поправляет волосы.

— Как, омойбог, ты видела ее туфли? Я просто вообще не могу.

Я давлюсь пивом, когда начинаю смеяться, представляя, как точно она копирует стереотип некоторых девушек, населяющих Лос-Анджелес так густо, что вы могли бы попасть в шестерых из них каждый раз, когда бросаете палку.

— Отлично сказано. Теперь точно знаю, о чем ты говоришь.

— Но, серьезно. Ты ведь на самом деле не называешь их банками?

Я хмурю брови.

— Надеюсь, бл*дь, что я не похож на такого парня.

Она качает головой.

— Нет! Нет, просто… я едва знаю тебя. Обычная встреча. Никогда не знаешь заранее, понимаешь?

— Справедливо.

Подходит бармен, мы оба заказываем бургеры и картошку фри, и, когда он уходит, чтобы отнести наш заказ, я поворачиваюсь на табурете к ней лицом.

— Так или иначе. Будь уверена, я не такой парень. Ты никогда не будешь, услышь меня со всей серьезностью, относится к моим рукам, как к «банкам» или «питонам», или еще что-нибудь вроде этой сраной дурости и глупости. Это просто руки.

— Но очень красивые руки, — отмечает она. — Просто говорю.

Я усмехаюсь ей.

— Спасибо.

Наступает еще одно неловкое молчание, поэтому не уверен, о чем я могу говорить с ней. Оттого, как она замерла, когда стал спрашивать ее о приемных семьях, думаю, вопросы о семье закрыты на данном этапе. А это то, с чего я обычно начинаю, чтобы поддержать разговор.

— Как ты стал актером? — спрашивает Дез, в конце концов.

Я поднимаю свое пиво, показывая бармену, что требуется еще.

— Ну, это не то, чем я думал когда-либо заниматься. Знаешь, этого никогда не было на моем радаре. Я был спортсменом. Футбол. Играл в него с десяти лет и во время учебы в колледже, в школе, в Стэнфорде. Я действительно думал, что буду заниматься этим. Но потом, в мой выпускной год, друг, режиссер, попросил меня сняться в его фильме. «Ты не будешь сильно занят», пообещал он. Только другой парень, что играл ведущую роль, бросил все на полпути, и Рик заставил меня играть вместо него. Знаешь, это была всего лишь маленькая вещь. Школьный проект, вот и все. Но было весело. Просто здорово. Рик все уши прожужжал о том, как я хорош, но так или иначе, я просто наслаждался этим.

Наша еда прибыла, и я остановился, чтобы сделать несколько укусов, смакуя каждый кусочек. Гамбургеры и картофель фри точно не в одобренном списке.

— Короче. Меня пригласили в Сан-Диего после окончания учебы, и я сыграл один сезон. Но потом Рика взяли режиссером в большой проект, и он захотел, чтобы и я в нем поучаствовал. Так что в межсезонье я снимался в его фильме. Это привлекло внимание одного режиссера, который искал мужчину на второстепенную роль, и так случилось, что я подошел. И какая роль! Это было очень серьезное предложение. Очень. Это могло дать старт настоящей карьере, понимаешь? И я думал в тот момент, что у меня может реально получиться стать актером, это была дилемма. Тренировки вот-вот начнутся, а у меня роль на кону. Мне пришлось выбирать. Футбол или игра.

— Когда ты говоришь, отыграл сезон в Сан-Диего… — она замолкает с выжидательным выражением лица.

— Чарджерс.

— Ты имеешь в виду Национальную футбольную лигу?

Я киваю.

— Ты играл профессионально в футбол?

Я пожал плечами.

— Один сезон, да.

— На какой позиции?

— Защитник.

— Я ничего не знаю о футболе, поэтому не знаю, что это значит.

— Защитник может быть либо блокирующим, либо задним бегущим¹⁵, в зависимости от стиля игры команды. Я был больше блокирующим. — Это не важно. Я с ним завязал.

— Ты скучаешь по футболу?

— Не очень, — говорю сразу, качая головой, но потом сдаю назад и пробую еще раз. — Ну, это не совсем верно, на самом деле. Думаю, есть некоторые вещи, по которым скучаю. Тренировки с ребятами. Отработка с десятью или пятнадцатью парнями приносит гораздо больше удовольствия, чем занятия по четыре – шесть часов каждый день в тренажерном зале с одним жестким тренером. Я скучаю по кайфу от состязаний. Это больше всего. Нагрузки на полную катушку, требования к себе по максимуму. Когда ты там, на поле, с этими нехилыми ребятами, пытающимися достать тебя, ты просто делаешь все, что в человеческих силах, чтобы выбить мяч, останавливая их и блокируя. Это кайф, понимаешь? Я скучаю по этой части.

— Чего тебе не хватает?