Девушка в башне

Другой вспылил бы, Касьян был задумчив. Все были бледными, румянец был лишь на носах и щеках. Разница между владыками, монахом и стражей пропала. Они все напоминали медведей, жались под слоями шкур. Касьян был исключением: собранный и бледный, он был все еще быстрым и бодрым, как в начале.

— Я не боюсь, — холодно сказал Касьян. Рыжеволосый боярин говорил мало, но много слушал, и его уверенная рука на луке и копье заслужила уважение Дмитрия. — Хотя эти бандиты похожи на демонов, а не на людей. Но я нужен дома. Я слишком долго был не там, — пауза. Касьян добавил. — Я вернусь с новыми охотниками. Я прошу пару дней, Дмитрий Иванович.

Дмитрий задумался, рассеянно убирая иней с бороды.

— Мы недалеко от Лавры, — сказал он. — Моим людям хорошо бы поспать в стенах. Встретимся там. Даю вам неделю.

— Хорошо, — согласился Касьян. — Я вернусь по реке. Я спрошу в городах, ведь эти призраки должны есть как другие люди. А потом соберу сильных людей. Встретимся в монастыре.

Дмитрий кивнул. Он почти не выдавал усталость, но даже его утомили дым и неуверенность, долгий мороз.

— Хорошо, — сказал князь. — Но не забудьте свое слово.

* * *

Касьян и его люди ушли холодным рассветом, пока лучи солнца озаряли их лагерь алым, золотым и серым. Саша и Дмитрий, как и остальные, молчали, ощущали себя забытыми, когда их товарищи уехали.

— Идем, — великий князь собрался. — Мы успеем. Лавра близко.

Они отправились, нервы были на пределе. Хотя они убирали снег с мест ночлега, жгли костры, ночи были долгими, а день — полным резкого ветра и снега. Долгий путь в плохую погоду сделал коней худыми. Их не преследовали, но, казалось, что за ними следили.

Но на рассвете после двух недель пути они услышали колокол.

Утро наступало медленно глубокой зимой, и солнце пряталось за густой белой дымкой, так что были лишь оттенки голубого и серого. И когда на востоке показались краски, среди деревьев зазвучал колокол.

Многие просияли. Все перекрестились.

— Это Лавра, — говорили они друг другу. — Там святой Сергей, там нет бандитов или демонов.

Лошади с опущенными головами вышли из леса, всадники были насторожены сильнее обычного. Было ощущение — невысказанное, но общее — что сегодня, так близко к укрытию, когда лошади спотыкались от усталости, призраки могли напасть.

Но ничего не пошевелилось в лесу, они вскоре вышли из — за деревьев на поляну, где был окруженный стенами монастырь.

Их стало видно, и со стены крикнул монах, что следил оттуда. В ответ Саша снял капюшон.

— Брат Родион! — завопил он.

Монах улыбнулся.

— Брат Александр! — крикнул он и повернулся, чтобы отдать приказы. Во дворе раздался шум, ворота заскрипели и открылись.

Старик с ясными глазами и снежной бородок стоял и ждал их в бреши, опираясь на трость. Несмотря на усталость, Саша тут же соскочил с лошади, а за ним и Дмитрий. Снег заскрипел под их сапогами, они склонились и поцеловали руки старика.

— Батюшка, — сказал Саша Сергею Радонежскому, святому Руси. — Рад встрече.

— Сыновья мои, — Сергей поднял руку в благословении. — Вам рады здесь. Вы пришли вовремя, зло разгулялось.

* * *

Саша Петрович, ставший монахом Александром Пересветом, пришел в Лавру мальчиком пятнадцати лет, гордый своим решением, умеющий обращаться с мечом и лошадьми. Он ничего не боялся, мало что уважал, но жизнь в монастыре изменила его. Братья Лавры строили избы своими руками, обжигали кирпичи в печах, устраивали сады, пекли хлеб в глуши.

Годы обучения Саши пролетели быстро и медленно, как было всегда в мирное время. Дмитрий Иванович вырос среди братьев, гордый и беспокойный, хорошо обученный и красивый.

В шестнадцать Дмитрий уехал и стал великим князем Москвы, а Саша стал монахом и отправился в путь. Он три года бродил по Руси, помогал монастырям, основал несколько, как и было заведено. Это дало выход его энергии, и в Москву вернулся тихий мужчина со спокойным взглядом, который не сразу срывался в бой, но был уверен в сражении, и его любили крестьяне, они же дали ему имя.

Александр Пересвет. Несущий свет.

Саша пытался после пути вернуться в Лавру, принять обет и жить спокойно среди леса, ручьев и снегов в глуши. Но среди клятвы была одна о постоянстве места, и Саша обнаружил, что еще не может жить тихо, Бог звал его на дела. Или это был огонь в его крови. Мир был большим, полным бед, и юный великий князь хотел совета родственника. Так что Саша покинул монастырь с мечом и на коне и присоединился к советам, ездил по Руси, исцелял, советовал и молился.

Но он всегда вспоминал о Лавре. О доме. Ярком летом, голубом и тенистом зимой и полном тишины.

В этот раз, когда брат Александр миновал деревянные врата, он столкнулся со стеной шума. Люди и собаки, курицы и дети толпились на снегу между зданиями, всюду был гул, были костры, на которых готовили. Саша запнулся и потрясенно посмотрел на Сергея.

Старый монах лишь пожал плечами. Саша заметил круги под его глазами, и как трудно ему было идти Сергей не мешкал, когда Саша протянул ему руку.

Дмитрий произнес то, о чем думал брат Александр.

— Так много, — сказал он.