Девушка в бегах

Я делаю шаг назад, затем еще один. Малькольм не двигается с места. Мне хочется, чтобы это оказалось просто уловкой, чтобы он выдал себя и стало ясно – то, что он сейчас сказал мне, просто ложь. Но этого не происходит.

– У всех родителей есть секреты, – пожав плечами, произносит Малькольм. – У моих тоже были.

– Но у моей мамы не было секретов! – Больших секретов не было, признаюсь я себе. – Она бы никогда не стала…

– Врать тебе всю жизнь, бросать тебя в мотеле, почти ничего не рассказывать тебе о происходящем? А ты как думаешь, с чего она сменила имя?

– Что? – я прерывисто втягиваю воздух.

– Так значит, этого ты тоже не знала. Прекрасно.

Несколько раз кивнув, он смотрит на меня снова и вздыхает.

– Мелиссы Рид не существует. Ее настоящее имя – Тиффани Яблонски.

Что-то мелькает в моей памяти. Тиффани. У меня была кукла по имени Тиффани. Мама подарила ее мне, когда я была маленькой. Я помню, что у нее были темно-коричневые волосы из шерсти.

– Тиффани.

Когда я произношу это слово вслух, оно кажется непохожим на имя мамы – не то что Мелисса.

– Этого не может быть.

Мое сознание не может этого принять. Все это не имеет никакого смысла – особенно то, что она кого-то убила. Я думаю об ошибке, которую упомянула мама. Убить кого-то – это не «ошибка».

– Ты уверена? – спрашивает Малькольм. – Потому что я видел полицейский отчет. Вскрытие Дерека…

– Прекрати, – говорю я. Мой голос опасно близок к крику. – Ты ничего не знаешь. Ни обо мне, ни о моей матери. Я не знаю, кем был Дерек Эббот и какое отношение все это имеет к моей маме, но она никого не убивала. – Оттого что я произношу эти слова вслух, на меня нисходит какое-то странное спокойствие. – А вот что я знаю: ты был с тем человеком, который пытался меня поймать, и у тебя в кармане оказалась фотография, которая висела у нас над лестницей.

Он опускает взгляд, и мне не разобрать, подлинный ли это стыд или просто маска. Что бы это ни было, затем Малькольм снова смотрит на меня и начинает отвечать:

– Я забрал ее, когда был у тебя дома в пятницу вечером.

От его признания у меня внутри все сжимается. Последний раз, когда мы были дома, я шутила над мамой по поводу ужасного первого свидания и переживала, что она догадается, что Эйден забирался ко мне в комнату.

Эйден даже не знает, что со мной случилось. И что еще может со мной случиться.

Мой взгляд мечется. Я осматриваю Малькольма, его худи и джинсы. Я развязала его, не проверив все карманы.

– У тебя есть телефон?

– Конечно, – отвечает он. – Тот тип хотел убедиться, что я смогу позвать на помощь, если в багажнике вдруг станет слишком душно.

Не обращая внимания на его сарказм, я снова заставляю его обратить внимание на оружие, которое я не выпускаю из рук.

– Встань к стене.

– Давай, обыщи меня. – Он встает и пытается расставить руки, но левую поднять до конца не получается. Он с шипением выдыхает сквозь стиснутые зубы. – Будь поаккуратнее с левой стороной, ладно?

Мне остается только побыстрее покончить с этим. Телефон был бы далеко не самым опасным, что могло у него оказаться. Я кладу свой самодельный нож на край мусорки на случай, если мне понадобится быстро его схватить, а затем подхожу к Малькольму.

– Если ты попытаешься…

– Ты сделаешь мне очень больно. Я помню твою последнюю угрозу. Поспеши, покончи уже с этой игрой в полицейского, чтобы я снова смог присесть. – Он еще сильнее опирается на стену, глядя на меня.

Я наклоняю голову.

– Тебя это смешит? Будто это игра? Нам пришлось бежать из дома той ночью, и мы едва успели убраться, прежде чем в дом вломились чужие – в том числе и ты. Теперь моя мама пропала, а тот, кто так обошелся с твоим лицом, охотится за мной. – Я подхожу ближе. – Ну давай. Шути свои шуточки.

После этого он не произносит ни слова.

Не глядя ему в лицо, я запускаю руки в его карманы, передние и задние, затем хлопаю по ногам и вокруг лодыжек.

Я проверяю и другие места, но не нахожу ничего, кроме кошелька, который я уже видела раньше.

Когда я заканчиваю, он одергивает худи.

– Ты права, это не игра. Но я рад, что я больше не в багажнике, и теперь я хотел бы оказаться подальше от этого мотеля.

И я тоже, вот только я понятия не имею, куда пойти и как туда добраться. И я устала. Так устала, что почти забыла, насколько мне страшно.

– Куда отправился твой приятель?

Заплывший глаз Малькольма дергается, и я чувствую искорку жалости, но тут же отгоняю это чувство.

– Ладно, вот что нам надо прояснить в первую очередь. Человек, который был там, – он показывает через плечо, – мы не работаем вместе. Впервые я его увидел, когда он выбил мне дверь, а затем выбил из меня дух и запихнул меня в багажник моей собственной машины, потому что я недостаточно быстро отвечал на его вопросы.

– С чего бы ему так поступать, если ты ни в чем не виноват?

Малькольм прислоняется спиной к стене и медленно опускается на землю.

– Я никогда не говорил, что ни в чем не виноват, но я просто компьютерщик. Я никогда никому не причинял вреда, и я взял работу думая, что никто не пострадает.

Я хмуро смотрю на него.

– За исключением меня и моей мамы, ты хочешь сказать.