Девушка в красном платке

На следующей неделе, перед тем как отправиться по своим обычным обязанностям в Шато Бельвю, Элиан накрыла голову и плечи платком, чтобы защититься от холодка тумана, собравшегося за ночь в речной долине. Проходя мимо мельницы, она увидела, что дверь приоткрыта, и вошла внутрь, в сухой теплый воздух размольной, чтобы пожелать отцу доброго утра. Она немного помедлила, наблюдая за тем, как он запускает жернова: бросает в них несколько пригоршней зерна, прежде чем повернуть колесо, открывающее желоб для воды. Когда вода начала падать в узкий канал, потихоньку приводя в движение мельничное колесо, спокойное, приглушенное течение реки превратилось в стремительный поток. Когда оно набрало скорость, поток перешел в рев и весь механизм ожил, добавляя дребезжание и лязг в общую какофонию. Скрипя и позвякивая, шестеренки начали поворачивать бегун[7]. Гюстав открыл желоб для зерна, направляя поток зерна в отверстие в центре камня. Через несколько мгновений в деревянный лоток под лежаком[8] полетела крупка, напоминающая Элиан первые хлопья зимнего снега.

Гюстав проверил крупку и отрегулировал скорость бегуна, удостоверившись, что помол получается достаточно мелкий. Высоко над ними скрипнули доски: это Ив бросил еще один мешок пшеницы в загрузочный лоток, питающий жернова. Он открыл люк в потолке, чтобы узнать, все ли идет гладко, и широко улыбнулся, заметив Элиан. Было слишком шумно, чтобы расслышать его слова, но она увидела, как он произносит «Доброе утро». Она помахала ему, поцеловала отца и, сказав «Бон журнэ»[9], снова закрыла голову платком и отправилась на работу.

Пока она брела вверх по холму, звуки мельницы позади нее затихали. Где-то на другом берегу реки слабый ритмичный грохот проходящего поезда, словно стук сердца, какое-то время волновал воздух, пока не захватила господство тишина. Она поднялась на вершину холма и оказалась в лучах поднимающегося августовского солнца. Скоро оно развеет ночной покров реки и откроет мельничный дом свету дня.

Элиан остановилась перевести дух, глядя на долину внизу. Ей была хорошо видна крона ивы, и она улыбнулась, вспомнив, как вчера вечером сидела с Матье под сенью ивовых листьев, как они сидели там каждый вечер с тех пор, когда он помог с перевозкой пчел, и как, наконец набравшись смелости, он взял ее руку в свою.

Когда Элиан вошла в тепло просторной кухни, наполненной ароматом пекущегося хлеба, мадам Буан уже гремела кастрюлями и сковородками.

– Бонжур, мадам. Что нам понадобится сегодня утром? – Она взяла небольшую плетеную корзинку, стоящую у двери, стараясь не наследить пыльными ботинками на чистом кухонном полу. Ее последней обязанностью каждый день было подмести и вымыть пол, чтобы на следующее утро к приходу мадам Буан в ее владениях было чисто и опрятно.

– Бонжур, Элиан. Я готовлю бланкет[10] к обеду, так что принеси моркови и картошки. Еще нужны листья мяты для отвара господина графа. И ты вроде говорила, можно добавить что-то еще, от чего он быстрее поправится? Я все-таки волнуюсь из-за той язвы у него на ноге.

– Мама говорит, чабрец лучше всего для кровообращения и борьбы с инфекцией. Я принесу побольше. И базилик тоже помогает выздороветь, как и мятный чай. В горшке в углу сада еще растет сколько-то, пожалуй, стоит занести весь внутрь, если хотим сохранить его на зиму.

Мадам Буан кивнула:

– И захвати еще пригоршню листьев шалфея, ладно? Твой шалфейный чай и правда помогает успокоить эти треклятые приливы. Вчера ночью я спала гораздо лучше.

Хотя лето подходило к концу, огород Элиан все еще благоденствовал под защитой садовых стен. Садовник выделил ей несколько неиспользуемых грядок под травы и лекарственные растения. Удобно было (особенно в такое время года) иметь доступ к этим защищенным сухим участкам земли вдобавок к ее более затемненному саду у реки. Так она могла выращивать больше растений в разных условиях. Когда Элиан попросила разрешение использовать лишние грядки, граф был в восторге от того, что Шато поможет Лизетт с растениями, которыми та лечит больных со всей округи.

Каменные стены сада уже впитывали лучи утреннего солнца, когда Элиан вошла в садовые ворота. Первые пчелы были заняты работой, добывая дразняще-сладкий нектар из головок чабреца и розмарина. Сегодня в их движениях была деловитая торопливость, и Элиан поняла, что по смягчившемуся, почти уже осеннему, солнцу они почувствовали, что пора торопиться с запасами корма на зиму. Она больше не будет забирать у них мед, пока они не нанесут новой пыльцы следующей весной, – чтобы им хватило запасов на приближающиеся суровые месяцы.

Она выкопала овощи, улыбаясь зарянке, которая наблюдала за ней с ветки груши и немедленно слетела вниз, порыться в свежевскопанной земле в поисках чего-нибудь вкусненького на завтрак. Достав из кармана передника нож, она срезала травы и убрала все в корзинку. У нее также был список трав, нужных матери, но их она соберет в конце дня, когда солнце прогреет листья и выделятся эфирные масла – важнейшая часть лечебных смесей.