Девушка в полосатом шарфе

— Это тебе не поможет. — Златка взяла в руку прядь ее непослушных волос. — Тебя облагородит только стрижка налысо. Или тугой старушечий пучок. Это же… Какой-то шалаш!

— Не язви. Я просто хочу сказать, что мне приятней чувствовать себя в новой стране с новыми вещами.

— Слушай, ну а зачем тебе две пары колготок?

— Минуточку! Я в них хожу! Ты что — не замечала?

— Замечала, только неужели ты думаешь, что американцы настолько безнадежны, что не смогли придумать полосатые детские расцветки?

— Ничего я не думаю. Отдай пакеты и хватит в них рыться!

— Ну а как тебе твой Яник? — миролюбиво поменяла тему подруга.

— Какой-то странный тип. Меня за него сватает Матвей.

— Что — серьезно?

— Нет, конечно. Но иногда мне так кажется. Скажи, вот зачем посылать вместе двух посторонних людей? — Кира остановилась посреди кабинета и всплеснула руками. — Как будто мы там не можем встретиться! И перед этим он нас еще и поил за общим ужином!

— Он вас поил? — ревниво оживилась Златка. — Ну-ка расскажи.

— Да ничего интересного — позвал нас к себе на свободную квартиру…

— На нашу?

— Ну да. На вашу. И весь вечер говорил об этой командировке.

— А. А сам он был один?

— Да не бойся ты. Один.

— А Яник к тебе не… того?

— Не того. Ой, представляешь, мы с ним пошли домой и оказались соседями! Он живет прямо надо мной! Как тебе такое?

Златка молча крутила головой в знак восхищения.

— Слушай — да. Сам Бог велел. А Матвей что-то ко мне остыл последнее время.

— Работы много.

— Знаем мы эту работу. Ходит тут одна «работа» с рыжей крашеной гривой и задницей — величиной с твой стол.

— Куда только жена смотрит!

— Не говори. Одно хорошо: меня она тоже просмотрела! — горько согласилась Златка.

Кира захлопнула чемодан и принялась плясать на нем, утаптывая содержимое старым известным способом. Вот и наступило то, чего она больше всего боялась: последний вечер перед отъездом. Во всех комнатах горел свет, работало два телевизора, на кухне громко орал «сидюшник», но все это никак не могло заставить ее успокоиться и перестать время от времени прикладываться к настою из валерьянки. Она прощалась со своей уютной квартиркой, чистой, теплой, светлой, пусть небольшой — но все равно такой родной! Здесь они с Петрой начали свой самостоятельный путь и жили вместе, пока та, два года назад, не ушла к своему Филиппу.

Квартирка, в которой когда-то жила бабушка, оказалась настолько хороша, что даже после ухода Петры в ней не поселилось одиночество. Она манила Киру промозглыми темными вечерами, собирала полчища друзей на субботние посиделки, при этом всегда оставалась добра к своей хозяйке.

Даже в родительском доме Кира не чувствовала себя так хорошо! А теперь ей предстоит расстаться с любимыми стенами на несколько месяцев. Как же они друг без друга проживут? Кира проглотила комок в горле и подошла к окну.

Как будет страшно и неуютно в Америке! Как будет не хватать этого мирного покойного вида из окна: на скверик и кондитерскую в углу остановки…

Нет, она не сможет. Не сможет без трамвайного перезвона по утрам, без этих каштанов, огромных и старых, которые вросли в кухонное окно со двора, без соседей — добрых родных лиц — и вечно ворчащей консьержки в парадной…

Там такого нет! Там — небоскребы, царство металла и прямые улицы. А она любит низенькие черепичные крыши, мосты и мостики, мощеные дороги и кривые улочки, просторные площади и малюсенькие фонарики над каждой подворотней…

Как же так? Как же они смогут расстаться с Прагой? Кира долго стояла, упершись локтями в подоконник и положив лицо на ладони, пытаясь запечатлеть в памяти вечерний город, пока не услышала над головой громыхающие звуки.

Наверное, Ян упаковывает чемодан, с усмешкой подумала она. В ее сердце родилось что-то вроде дружеского участия к этому человеку. А сознание того, что ему тоже предстоит расстаться с родным городом, и он, может быть, тоже переживает, сразу придало ей бодрости.

Кира даже подумала: не постучать ли в потолок или по трубе в знак приветствия. Но как знать, вдруг он неправильно поймет ее жест? Подумает, например, что слишком громко собирает вещи…

Кира решительно отошла от окна, перетащила чемодан на другое место и принялась снова прыгать на нем. Когда все было почти утоптано и оставалось только захлопнуть замки, раздался телефонный звонок.

— Ах, ненаглядная моя сестренка! — щебетала Петра. — Считай, что я — замужняя женщина.

— Поздравляю, — процедила Кира.

— Еще рано поздравлять. Свадьбу наметили на февраль… Ну что ты молчишь?

— Поздравляю еще раз.

— Ты что — дуешься?

— Ни в коем случае.

— Такое событие! Руку и сердце! Прямо при маме!.. А ты приставала со своими яблоками. Кстати, отсыплешь пару килограммов?

— Нет.

— Почему? Жадина?

— Нет, они… Я их подарила добрым людям.

— Зачем?

— Так было надо.

— Сестра, ты меня восхищаешь!

— Взаимно.

— Ну что ты дуешься? Ну перестань, ведь все остались живы, никто не умер и не надо было такой кипеж поднимать.

— Я тоже так думаю.

— Ну вот. Кстати, что с твоим мобильным? Я два дня звоню, ты трубку не берешь…

— У меня теперь другой мобильный.

— То есть?