Девушка в полосатом шарфе

Кира со странным чувством посмотрела в потолок над собой. Там, в такой же комнате спит и видит счастливые сны самый дорогой и близкий человек на свете… Она очень скучает по нему, но боится идти… Родное и теплое. А может, это — Ян?

12

В подъезде стояла гулкая тишина. Время — двенадцать ночи. Когда-то она точно так же пришла к нему без предупреждения… С тех пор прошла целая жизнь.

А может, не стоит?..

Весь вечер она мерила шагами квартиру, она не смогла остаться у мамы, она не находила себе места. Она размышляла, когда пойти к нему, что сказать… и может, вообще — отдать шарф пани Ижек?

А потом, когда ночь вступила в свои права, поняла — что не может больше ждать и сомневаться. Не выдержит больше без него ни дня, ни часа, ни минуты… Дверь никто не открывал. В груди шевельнулось что-то, похожее на ревность. Интересно, почему вечером его нет дома? У него — новая девушка? Кира позвонила еще раз, с усилием надавив на звонок. С тем же результатом.

— Да что же это такое? — беспокойно переступая с ноги на ногу и уже откровенно ревнуя, бормотала она. — Черт побери! Ну где же ты?

В этот момент щелкнул замок, и дверь медленно поползла внутрь. В темной прихожей стоял лохматый Ян и тер полотенцем мокрую голову. Из одежды на нем были только джинсы. По груди красиво стекала капля воды. Кира почувствовала, как сердце проваливается куда-то вниз живота и рождает там знакомое волнение.

— Ну, кому не терпится? — недовольно произнес Ян, и голос его оборвался, когда Кира шагнула к нему. Ее тут же переполнило нежностью, жалостью, а еще — раскаянием из-за того, что он — дома, просто принимал душ, а она подозревала бог знает что!

— Яник… Ян… Ты собирался спать?

Он молчал, настороженно глядя на нее. Полотенце висело у него на шее, создавая невыносимо соблазнительный образ.

— Зачем ты пришла? — Он тяжело задышал, сжимая губы.

— Я… Вот. Ты забыл в Нью-Йорке. — Она протянула шарф.

— Спасибо. — Ян отступил в глубину коридора, стремительно распахивая дверь еще шире. — А ну — заходи!

— Ян, только, пожалуйста, не делай глупостей. — Кира быстро вошла к нему в квартиру, чувствуя, как на щеках загорается румянец.

— Ты имеешь в виду — не набрасываться на тебя и не насиловать?

— Ну… не в этом дело…

Он захлопнул дверь и тут же прижал Киру к стене, нависая над ней, словно убийца над жертвой. В его движениях была ярость и крайнее нетерпение:

— Теперь ты выслушаешь меня до конца и ответишь на все мои вопросы!

— Да, я пришла к тебе именно за этим, — с достоинством отвечала она, чувствуя, как коленки начали мелко дрожать. Кира не понимала, что терзает ее сильней: страх перед его необузданным темпераментом или желание.

Он прерывисто дышал ей в лицо. От него пахло мятой и знакомым парфюмом, который казался ей теперь неотъемлемым составляющим их объятий.

— Зачем я тебе нужен? Зачем? Что ты опять со мной делаешь?

— Что я с тобой делаю? Я тебя хочу.

— Хочешь?

— Хочу.

Ян заскрипел зубами.

— И все? То есть ты просто пришла меня соблазнить, а назавтра объявить, что я свободен!

Кира непроизвольно погладила его плечи, забралась под полотенце и, обняв, попыталась притянуть к себе. Ян вздрогнул, словно по нем пропустили ток, и перехватил ее руки в свои.

— Ты пришла добить меня? Да?

— Нет!

— Тебе мало одного мужчины? Тебе мало этого негодяя…

— У меня нет никого, кроме тебя!

— Ах, поэтому!

— У меня никого нет, ты слышишь? И не было после тебя! И не будет, между прочим! — Она закрыла глаза и отвернулась, вздернув подбородок.

— После меня?

— Да.

— Не было?

— Да!!!

— Ты врешь! — А руки уже держали ее совсем по-другому: нежно и нетерпеливо. А дыхание участилось. На несколько секунд Кире показалось, что всем своим существом Ян стремится к ней, что мысленно он уже обнимает и раздевает ее… Но совершить все это наяву ему мешала гордость.

— Ты пришла потому, что у тебя давно не был мужчины?

— Господи, нет, конечно! То есть — да… То есть… Ян.

Кира вдруг замолчала и посмотрела на него. Они совершенно не похожи с родным братом! Ну ни капли! Это прекрасно, мелькнуло у нее в голове, иначе целовать Яна было бы невозможно.

Ян держал ее за запястья и порывисто дышал, приближая свое лицо.

— А я вот возьму сейчас… зацелую тебя до смерти всю, целиком… — Голос его оборвался, и он продолжил хрипло: — А вместо продолжения — отправлю домой!

— Ну… ты же не последний… — Кира попыталась улыбнуться.

— Не последний. Но могу. Чтобы ты почувствовала себя на моем месте.

— Ну, Ян! Ну все хорошо! Теперь все будет хорошо!

— Что будет хорошо? Ты по-соседски будешь иногда навещать меня, чтобы реализовать свои эротические фантазии?

— О чем ты?!! Ян, я пришла к тебе…

— Вот об этом, Кира. Я не хочу суррогата, а настоящих отношений ты не сможешь мне дать.

— Смогу. Ян… — Она уже дрожала вся: от макушки до пят. Да, когда этот мужчина находится рядом и смотрит ТАК — трудно думать о чем-то другом…

— Врешь! — Он вскользь коснулся губами ее шеи, и Кира непроизвольно вскрикнула. Ей показалось, что она обожглась. Каждая клеточка кожи кричала: «Я желаю его! Я очень сильно желаю этого мужчину!».