Девушка в цепях

Орман небрежно швырнул конверт на постель, развернулся и вышел из мастерской. Только тогда я перевела дух и поняла, что в ноги впивается кушетка, а в ладони – ногти. Медленно разжала пальцы, потирая отпечатавшийся на ладонях узор и широко раскрытыми глазами глядя в сторону закрывшейся двери. Мне доводилось видеть Ормана разным, но таким… никогда.

Глубинная тьма, что сорвалась с моих рук, и то пугала гораздо меньше.

Меньше того, что я сейчас увидела в его глазах.

Дикое. Необузданное. Жуткое и жестокое.

Мне бы радоваться свободе, тому, что он ушел, но радоваться не получалось. Я вообще не понимала, что чувствую, и ото всего этого становилось настолько не по себе, насколько это вообще возможно. Ненормальное желание догнать Ормана, развернуть его лицом к себе и заглянуть в глаза, чтобы убедиться, что в них больше нет этой тьмы, сменилось осознанием того, что здесь произошло.

Потянулась было за бельем, но тут на улице раздался знакомый шум. Я подбежала к окну, чтобы увидеть, как от дома отъезжает мобиль. Хотя проще было бы сказать, отлетает, подхваченный надвигающейся ночью и метелью. Он скрылся из вида раньше, чем я осознала, что осталась одна. То есть с Тхай-Лао.

Орман уехал.

Я оделась и привела себя в порядок. Пригладила волосы щеткой, убрала ее в ридикюль. Зачем-то заплела и расплела волосы, хотя пальцы до сих пор слегка дрожали. Стоило вспомнить взгляд Ормана, как все внутри переворачивалось и хотелось бежать прочь из этого дома, из Дэрнса, все дальше и дальше, как можно дальше от этих жутких воспоминаний. Останавливало только одно: экипаж в такую погоду я здесь вряд ли найду, а идти сквозь непроглядную метель пусть даже по самому дорогому району столицы, идти непонятно сколько… Нет, даже я не готова на такие приключения.

Поэтому и сидела, мысленно отсчитывая минуты, пока не появился Тхай-Лао. Просто распахнул дверь, и, ни слова не говоря, посторонился. От прежней учтивости иньфайца не осталось следа, в мою сторону он даже не посмотрел. Пока мы спускались, он не проронил ни слова, молча подал мне пальто и распахнул дверь.

– Спасибо, – негромко произнесла я, но мужчина не ответил.

Стоило мне шагнуть в метель, к экипажу, над крышей которого от ветра покачивался фонарик, дверь за моей спиной захлопнулась.

Чувствуя себя невыносимо мерзко, я спустилась к карете.

– Остановите вон у того дома, – указала вознице на особняк де Мортена. – И подождете. Если будет нужно, я доплачу.

Тот покосился на меня как-то странно.

– Леди, мне заплатили столько, что я два раза могу прокатить вас кругом по всему Лигенбургу, – фыркнул он, спрыгивая с козел и открывая мне дверцу. – Залезайте.

Судя по его голосу, в то что я леди, он верил как в то, что подарки под ель приносят светлые духи. Леди не выходят из дома одни в такое время, и уж тем более леди не ездят из Дэрнса на окраину по вечерам.

Оказавшись в экипаже, я почувствовала себя еще более мерзко.

У дома де Мортена постояла несколько минут, прислушиваясь к гулким глухим ударам сердца. Только когда со стороны улицы раздался кашель возницы, поднялась по ступенькам и взялась за дверной молоток. Подобно большинству современных домов, здесь стук тоже подхватил и усилил мелодичный звон артефакта, а спустя несколько мгновений дверь распахнулась.

Дворецкий был уже в возрасте: об этом говорили его полностью седые волосы, расчертившие лоб морщины и складки в уголках губ. Последнее так же говорило о не самом легком характере, равно как и цепкий, пристальный взгляд, которым меня окинули.

– Добрый вечер. Чем могу помочь?

– Добрый вечер, – произнесла я. – Мне нужно переговорить с ее светлостью герцогиней де Мортен. По поводу картины.

– Какой картины? – дворецкий скривился, словно я сказала про ведерко жаб.

Между тем как у них на дверном молотке – женщина, вместо волос у которой змеи! Бррр!

– Картины, которую она хотела приобрести. Меня зовут мисс Шарлотта Руа, я художница, и…

Дверь перед моим носом захлопнулась с непочтительным грохотом. Слегка опешив от такого, я пару секунд смотрела на вышеозначенную женщину с гнездом извивающихся тварей на голове, а потом схватилась за молоток снова. Выразительно стучала до тех пор, пока холл не превратился в музыкальную шкатулку, а снова распахнувший дверь дворецкий не прошипел мне в лицо:

– Что вам нужно?

– Я вам только что сказала, что мне нужно, – поражаясь собственной смелости, шагнула в дом так быстро, что он даже не успел меня задержать. – Ее светлость ждет моего ответа, так что будьте любезны доложить о моем визите. Если не ошибаюсь, это входит в ваши обязанности.

– Вам назначено? – процедил он.

– Нет, мы не оговаривали определенное время.

– Ее светлость не принимает без договоренности.

– Доложите обо мне, – с нажимом повторила я и уселась на кушетку.

Дворецкий открыл рот, но тут же его закрыл. Лицо стремительно наливалось краской, как будто он на спор разжевал лимонный кругляш, но я не двинулась с места. Наверное, мне просто было нечего терять, в эту минуту я осознала это особенно четко.