Девушка в цепях

Некоторое время он буравил меня взглядом, после чего с треском захлопнул дверь. Несколько попавших в западню снежинок тут же растаяли.

– Ждите здесь, – процедил он, – и если из дома что-нибудь пропадет…

– Боитесь, что я стащу вешалку? – поинтересовалась я, снимая шляпку.

В ответ на мою реплику что-то скрипнуло: не то зубы дворецкого, не то половица под его ногами. Не в моих правилах огрызаться на людей, но когда со мной разговаривают подобным образом, у кого угодно терпение лопнет. Дворецкий скрылся в недрах особняка, а я плотнее перехватила шляпку. Конечно, храбриться было куда проще, чем осознавать, что ответ ее светлости раз и навсегда изменит мою жизнь. Уставившись на узор винтажных обоев, старалась не думать о том, что услышу. Повезло, что герцогиня оказалась дома: за перепалкой с дворецким я как-то упустила этот момент и говорила с ним так, словно знаю, что она у себя.

Но… почему же так долго?

Минута.

Вторая.

Третья…

Они нанизывались, как бусины на нить, ожерельем. Сколько времени точно прошло, я не знала, знала только, что успела изучить каждый завиток на обоях и частично пересчитать капельки на роскошной люстре.

Сильнее вцепилась в шляпку, когда услышала шаги, с трудом подавила желание вскочить.

– Ее светлость вас примет, – сообщил дворецкий. Вид у него был такой, словно он заглотил не просто забытую на блюдце дольку, а лимон целиком.

В этот миг я поняла, что последние полминуты просто не дышала.

Совсем.

Воздух ворвался в легкие только когда я поднялась с кушетки и, оставив пальто и шляпку на вешалке, поспешила за ним.

12

Я ожидала, что меня проведут в кабинет, но даже не предполагала, что окажусь в гостиной, где первым делом ко мне под ноги выкатится мячик, вторым – рыжая девочка, а третьим – огромный черный дог. Уши и надбровные дуги у него были словно присыпаны инеем, длинные ресницы и бока – тоже, даже на лапах местами пробивалось серебро. Все (исключая мячик, конечно) замерли и воззрились на меня. Волосы у девочки были как огонь, совсем как у ее светлости, а вот глаза темные, как кофе. Малышка смотрела с любопытством и я, не совсем отдавая отчет в том, что делаю, опустилась на корточки, подняла мячик и протянула ей.

– Что нужно сказать, Хлоя? – Герцогиня поднялась из кресла.

– Спасибо, мисс. – Девочка сделала книксен, наградила меня озорной улыбкой и убежала к матери.

Следом за ней с грохотом ускакал дог, собирая складочки на ковре. Дворецкий, опомнившись, вздернул подбородок и произнес (с такими интонациями, словно сомневался, стоит ли здесь кого-то кому-то представлять):

– Мисс Шарлотта Руа, ваша светлость.

«Ваша светлость» была сказана кислейшим лимонным тоном.

– Спасибо, Гилл, – герцогиня этого не заметила или сделала вид, что не заметила, – попроси принести нам чай и пришли Линдси. Шарлотта, прошу.

Она улыбнулась и кивнула, приглашая меня присоединиться к ним. Стоило отметить, что гостиная была в довольно мрачных тонах: темно-коричневый и бордовый, но ее с лихвой искупала солнечная улыбка ее светлости и смех девочки, которая теперь отнимала мячик у дога. Тот сопротивлялся, но больше для вида, порыкивая и потряхивая головой. Стоило мне подойти, он выпустил игрушку и немедленно потянулся к моим пальцам огромным мокрым носом.

– Не бойся. – Проследив мой взгляд, герцогиня похлопала по ноге, пес тут же оставил попытки познакомиться и подошел к ней. – Арк только с виду такой страшный, наш старичок.

– Старичок?

– Да, он настоящий долгожитель, – не без гордости произнесла ее светлость и указала мне на диван, стоявший прямо напротив огромного старинного камина.

– Папа говорит, что ты любого даже самого страшного зверя превратишь в неженку, – серьезно заявила Хлоя.

– Папе, конечно, виднее.

Я не смогла сдержать улыбки, особенно когда малышка подбежала к матери, а та подхватила ее на руки.

– Ой! Тяжелая!

– Я не тяжелая! – девочка залилась смехом. – На мне много одежды!

– Правильно, так всем и говори.

– Ваша светлость. – Я даже не заметила, как дверь за моей спиной открылась, и в гостиную вошла молодая женщина. Миловидная, с длинными светлыми волосами, перехваченными лентой. Она сделала книксен, и тут только я вспомнила, что совершенно об этом забыла. Хотя наверное, мое приседание за мячиком сойдет за реверанс? Или нет? – Мне забрать Хлою?

– Да, пожалуйста.

Девочка насупилась, но на руки к няне пошла беспрекословно. Стоило им выйти, как ее светлость опустилась на диван, и я последовала за ней. Пламя играло на ее волосах живым огнем, и я снова подумала, что никогда раньше не видела настолько яркого цвета и настолько яркой женщины. Ее портрет я бы с удовольствием написала, но… ох, я даже толком не поздоровалась. Да что со мной такое творится?

– Ваша светлость, я бы хотела… – несмотря на близость камина руки холодели все сильнее, а я робела все больше. – Я бы хотела извиниться за то, что не воспользовалась вашим советом, и…

– Давай договоримся так, Шарлотта, – она коснулась моей руки. – Называй меня Луиза, я уже порядком устала ото всех этих церемоний. Хорошо?

Дождавшись, пока я кивну, продолжила: