Девушка в цепях [СИ]

Решительно откинула одеяло и бодрячком проскакала к простенькому умывальнику, чтобы ополоснуть лицо. Умываться надо будет идти на этаж, но выходить за дверь немытой и нечесаной — дурной тон. Быстренько завернулась в теплый плед, лежащий на тахте специально для утренних пробуждений, зажгла лампу-артефакт и поднесла ее к зеркалу.

Благородная бледность и сонные глаза, которые с каждой минутой все больше расширяются от хватающего за пятки холода.

Расчесываясь, думала, что делать с волосами. Сегодня после позирования я пойду к ее светлости герцогине де Мортен, поэтому и прическа должна быть соответствующая. Как будет лучше — просто стянуть волосы в хвост или поднять наверх, попытаться соорудить что-то сложное? Нет, наверное все-таки первое, на сложное времени не хватит ни здесь, ни тем более у Ормана. К тому же, если начну наводить красоту у него, он обязательно задастся вопросом, что я задумала, а задумала я…

Продать «Девушку».

Если ее светлость согласится меня принять, и если картина ей все еще нужна…

При мысли об этом все внутри сжалось, но я тут же посоветовала этому всему уняться. Всяко лучше, если «Девушка» украсит гостиную или будуар герцогини, чем будет пылиться в моей мансарде до скончания века.

Вырученных денег мне хватит, чтобы продержаться, пока я буду учиться управлять магией, хватит с лихвой и на оплату жилья и на безбедное существование, а потом найду себе новое место. Возможно, к тому времени скандал вокруг моего имени уже немного поутихнет.

— Мурр! — донеслось снизу, и о мои ноги приветливо потерлись.

— Сейчас покормлю, — наклонилась и потрепала полосатую разбойницу.

Когда мисс Дженни принялась есть, отправилась в душ. Надо будет еще успеть позавтракать перед приходом Ормана. Платье надену то самое, в котором была на выставке: все-таки на встречу с ее светлостью идти в обычном не стоит.

За время, что я бегала туда-сюда и приводила себя в порядок, рассвело. Выглянув в окно, ахнула: ночью пошел снег и укутал Лигенбург своей уютно-праздничной пелериной. Дома нахохлись пышными белыми шапочками, по улочкам словно расстелили тюль. Только река, запертая в гранит, выделялась темной неприветливой глубиной, обещающей холод. Странно, но у меня снег никогда не ассоциировался с холодом: скорее, с раскрасневшимися улыбчивыми лицами, огоньками в витринах, сверкающей мишурой и разноцветными шарами. Я все измеряю красками, а еще теплом… Никогда город не бывает таким теплым, как накануне Праздника зимы.

Традицию отмечать его подарками ввела ее величество Брианна, в те годы еще совсем юная, только что коронованная принцесса. С тех пор Лигенбург раскрывался соцветиями украшений, на площади Витэйра вырастали сувенирные лавочки, в одной из близлежащих деревушек устраивали крупную ярмарку, на которой местные жители продавали сладости и собственноручно расшитые шали. Дети лепили снеговиков, а еще там возводили огромную, в двухэтажный дом высотой горку. Я была там всего один раз, но лететь вниз, зажмурившись и вцепившись в спину Ирвина было так…

Оттолкнувшись ладонями от небольшого оконца, вернулась к столу. Цветы по-прежнему были там: у меня так и не поднялась рука их выкинуть. Засохшие розы съежились, часть лепестков уже осыпалась — возможно, именно ими шуршит под кроватью мисс Дженни, надо будет потом посмотреть. А сейчас… Подхватила некогда роскошный букет, на миг прижала к груди.

— Простите меня, — прошептала еле слышно, касаясь щекой лепестков, похожих на тоненькую бумагу. Стебельки под ладонью были совсем безжизненными.

Всевидящий, как бы я хотела их вернуть…

Руки, сжимающие букет, неожиданно потеплели. Обычно так они согревались у камина, когда по ладоням в кончики пальцев втекало тепло. Странное шуршание заставило взвизгнуть и подскочить: неужели и правда мышь?! Огляделась, но мисс Дженни спокойно сидела на тахте и умывалась, не проявляя ни к кому ни малейшего интереса. Не сразу поняла, почему букет потяжелел, а когда перевела на него взгляд, с трудом удержалась от повторного визга.

Белоснежные лепестки (те, что еще держались на стебельках), раскрылись. Стебли налились соком, а от благоухания на миг закружилась голова. Розы не просто ожили, они распустились и сияли жизнью. Сияли буквально: по тонким прожилкам внутри лепестков струилось едва уловимое мерцание. Не в силах поверить увиденному, дернула ленту, одну за другой сдирая слои оберточной бумаги. В палец впился острый налитой шип, я ойкнула и разжала руки.

Цветы упали к ногам, рассыпались, и в этот момент раздался стук в дверь.

Именно он, а еще быстрый взгляд на часы вернули в реальность. Метнулась к двери, потом назад, чтобы собрать цветы. Остановилась посередине, судорожно соображая, что говорить Орману, и стоит ли ему что-то говорить.

Магия смерти способна вернуть жизнь?!

О таком я слышала впервые, но в конце концов, о магии я знаю исключительно то, что она есть. Стук повторился, и я все-таки выбрала дверь, заслоняя собой рассыпанные по полу розы. Сама не знаю, зачем: мысль об этой странности меня посетила в тот миг, когда я оказалась лицом к лицу с Орманом.