Девушка в зеркале

Ему не хотелось сейчас нести ту чушь, которую он обычно любил рассказывать. Он не для того спас девушку от самоубийства, чтобы потом развлекать ее невинной болтовней. Он даст ей время прийти в себя, а потом деликатно узнает причины ее бед и, если это будет в его силах, поможет со всем разобраться. Лори редко имел дело с житейскими драмами, только на сцене. Но он искренне хотел помочь девушке и поэтому инстинктивно нащупал правильный подход к решению проблемы.

Они закончили завтракать, Лори попросил разрешения курить – и получил его. Он сделал первую затяжку, потом вынул сигарету изо рта и, глядя на ее горящий конец, сказал:

– Когда мы были в вашей комнате, я признался, что два раза в жизни пытался… свести счеты с жизнью. Только два человека в мире знают об этом, но я хотел бы рассказать и вам, если вы не против.

Она посмотрела на него. В ее взгляде ему виделось что-то такое, что его вдохновляло и отталкивало одновременно. Но когда она заговорила, в ее голосе звучали теплые ноты, каких он раньше еще не слышал.

– Вы? – спросила она, а потом добавила почти весело: – Звучит абсурдно.

– Я знаю.

Лори заговорил со скромностью, которую обрел только сегодня.

– Вы думаете, что я еще слишком молод и не мог находиться в таком отчаянии. Но вы… вы тоже молоды.

Он смотрел пристально на нее, пока говорил. Она смотрела на него с вызовом, но потом ее взгляд смягчился, и она опустила глаза.

– Это другое, – пробормотала она.

Он кивнул.

– Я знаю, что причины бывают разные, – согласился он. – Но то чувство, которое толкает человека к такому решению, должно быть у всех одинаковым. Как бы там ни было, я понимаю. И считаю, что мое прошлое дает мне право помочь вам.

Она сидела, опустив глаза, и вдруг залилась краской – странным, темным румянцем, который так не шел идеальной белизне ее кожи. Кожа девушки была очень бледной, но имела здоровый вид. Оттенок кожи гармонировал с рыжеватым цветом волос и вишневым оттенком карих глаз. Такая кожа нечасто вспыхивает краской от смущения или волнения, но румянец не сходил с лица девушки, пока она сбивчиво бормотала:

– Пожалуйста, не говорите об этом. В этом нет никакого толку. Я знаю, что вы хотите сделать хороший поступок, но вы совершенно бессильны.

– О, здесь вы ошибаетесь, – проговорил Лори с веселой уверенностью, которой он на самом деле не ощущал. – Если бы меня здесь не было, то вы, наверное, продолжали бы думать, что вам никто не может помочь. Но нет, я здесь, так что предлагаю получше изучить ваши страхи, чтобы показать вам, насколько они малы. А потом… – он улыбнулся ей, – мы избавимся от них вместе.

Она эхом повторила его слова, смутно, словно не зная, что сказать:

– Избавимся?

– Да. Расскажите мне, что вас тревожит, и я покажу вам, как с этим можно справиться.

Она отодвинулась назад вместе со стулом, как будто хотела, чтобы между ними было больше места.

– Нет, – нервно воскликнула она, – это невозможно! Я не могу об этом говорить! – Потом она добавила, явно желая сменить тему разговора: – Вы говорили, что хотите рассказать мне о вашем… опыте.

– Да, но это не слишком приятная история. К счастью, она не займет много времени.

Он говорил нехотя. Было непросто выловить два таких воспоминания из темнейших болот своего прошлого и выложить их перед незнакомой девушкой.

– Я был молодым идиотом, – торопливо произнес он, – и, полагаю, жизнь у меня не задалась с самого начала. По крайней мере, мне нравится так думать и видеть в этом какое-то оправдание. Мать с отцом умерли, когда я еще носил короткие штанишки, и я рос, делая все, что хотел. Я… не особо правильно себя вел. Мне еще не исполнилось и двадцати одного, как меня выгнали из колледжа, и я заработал довольно дурную репутацию. Потом я стал играть в карты, проиграл кучу денег, которых у меня не было, и мне стало казаться, что единственное подходящее для меня место – семейный склеп. Дважды я пытался обосноваться там. В первый раз меня остановил мудрый старый доктор и велел никому об этом не рассказывать. Во второй раз вмешался друг. Я не знаю, почему они это сделали. Я не думаю, что мой доктор или приятель считали, что меня стоит спасать. Но они поговорили со мной, как строгие дядюшки, а мой приятель не отставал от меня до тех пор, пока я не пообещал ему, что никогда больше такого не сделаю.

– Вы были просто несчастным мальчиком, – сказала она, словно размышляя вслух. – Перед вами была вся жизнь, и вас поддерживало много друзей.

– А вы, – предположил он, – просто несчастная девушка, перед которой тоже вся жизнь впереди. Я ничего не знаю про ваших друзей, но готов спорить, что их у вас много.

Она покачала головой.

– Ни одного, – медленно сказала она. – Я имею в виду, ни одного, с кем бы я сейчас могла связаться.

– Отлично! Вы можете связаться со мной, прямо здесь.

На этот раз она улыбнулась ему по-настоящему. Улыбка была довольно жалкая и слабая, но у девушки улыбались не только губы, но и глаза. Он ждал ответа, но она ничего не сказала. Он начал волноваться, что признался напрасно. Очевидно, она не хотела ничего говорить в ответ. Он предпринял новую попытку: