Девушка в зеркале

Они уже подходили к выходу из парка. Покидали зеленый оазис, вновь возвращаясь в асфальтовую пустыню. Впрочем, его это не очень расстраивало. Стоял прекрасный день. Наверное, лучший день в году, решили они. Они шли по аллее, и густая листва скрывала от них солнце. Она поежилась, и он крепче сжал ее руку, как будто это могло ее согреть. Ему хотелось, чтобы ей всегда, все время было хорошо. Даже тогда, когда это невозможно. До него донесся болотистый запах мха, и в носу защекотало. Воздух наполнял аромат влажной земли, до которой никак не могли дотянуться солнечные лучи. Оба решили, что это весьма освежает. Он отступил в сторону, чтобы она первой прошла через ворота. Она поблагодарила и остановилась, дожидаясь, когда он к ней присоединится. Они смотрели друг на друга, понимая, что пришло время прощаться, и при этой мысли у него даже живот болезненно скрутило. Пора прервать этот прекрасный сон и возвращаться к обычной работе.

Спасибо за вчерашнюю ночь, сказала она немного застенчиво, хотя ночью вела себя восхитительно бесстыдно. Ему очень нравилась в ней эта черта, но он об этом никогда не говорил — боялся смутить. Они договорились о следующей встрече. Может, поужинаем в «Шелбурне»? Хорошая мысль. Там здорово. Только не очень поздно, ладно? Она снова рассмеялась, теперь уж без капли смущения. Разумеется, мой дорогой. Разумеется.

— Неверный муж? — спросил он у Джудит, как только Джек Коллинз ушел.

Она не подняла глаз.

— Он любит жену, — скучающим голосом отозвалась она. Однако тон показался ему наигранным. Ее на самом деле затронула эта история.

— Это он так говорит, — вздохнул он.

— Вы ему не поверили?

— Поверил.

— Но вы его не одобряете, верно?

Ему не хотелось отвечать на этот вопрос. Он не должен был осуждать своих клиентов и никогда этого не делал.

— Каждый заслуживает второй шанс, — настойчиво сказала она.

— Я не хочу помогать людям врать.

Вот тогда она взглянула на него. И он увидел в ее глазах сомнение.

— Создавать новые воспоминания вовсе не то же самое, что врать, — пояснил он, понемногу раздражаясь. И уже мягче добавил: — Не надо было приглашать его на прием.

— Хорошо, — пожала плечами Джудит.

Изобретатель сел рядом с ней, и вместе они

принялись за бутерброды с сыром. Во время еды она продолжала одним глазом изучать письма. Он следил за ней, надеясь, что она этого не замечает. Выражение ее лица оставалось неизменным, и непонятно было, какое впечатление произвело на нее то или иное послание. Все письма она раскладывала на две кучки, и он никак не мог понять, по какому принципу она их отбирает. Прочитав очередное письмо, Джудит откусила кусочек бутерброда, после чего отложила конверт влево. Он так ничего и не понял.

Ни он, ни она не произнесли ни слова, но молчание их не смущало. Пожалуй, беседа о Джеке и его отношении к жене стала чуть ли не самой длинной и бурной за все время их совместной работы. Изобретатель внезапно осознал, что ему приятно проводить время с Джудит. Ему, кто последние сорок лет провел в полном одиночестве! Он ждал, когда она придет утром, а вечером, после ее ухода… Вечером он скучал. Дом начинал казаться ему пустым, словно дупло в дереве. И он вновь научился ждать, вновь что-то предвкушал: вот скоро придет Джудит… она скажет то-то, сделает то-то… Такого с ним давно не бывало. Он отложил бутерброд в сторону.

— Что? — спросила она, не глядя на него.

Он промолчал, и она вскрыла очередной конверт.

Кажется, он ее смутил.

— Пытаюсь понять, в какую кучку вы кладете письма, потрясшие вас до глубины души, — сказал он.

Джудит взглянула на него, поняла, что он шутит, и ткнула пальцем в письма, что лежали слева от нее.

— Вот в эту.