Девушка вампир (ЛП)

— Я независимый подрядчик, — говорит он. — Личная безопасность. — Он выглядит так, будто хочет сказать что-то еще, будто у него есть что-то ужасное и темное, чем должен поделиться, но он качает головой и поднимает свой кофе. — Береги себя, Ари. И будь осторожна. Иногда волки приходят в овечьей шкуре.

Он поворачивается, чтобы уйти, и я смотрю ему вслед, пока он не исчезает за углом, озадаченная его странным предупреждением. Что это вообще значит? И как странно, что он воспитал волков и овец, когда именно это я и думала о нем. Я все еще чувствую тепло его руки на своей, силу, пульсирующую в нем. Я теряюсь в мыслях, как зомби, захожу обратно в приемную и опускаюсь на стул в углу, чтобы продолжить ожидания. Кофе ужасен, но я все равно пью его, надеясь, что это немного прояснит мой затуманенный разум. Когда Эс и Пит, входят с сумкой из кофейни «Раскрашенная Леди», я встаю и обнимаю их обоих.

— Спасибо, что пришли.

Пит целует меня в щеку.

— Мы не просто пришли. Мы принесли провизию. — Он оглядывает больницу, морщась от отвращения. — Надеюсь, ты здесь никого и ничего не трогала.

Я хихикаю.

— Конечно, нет. Я плавала вокруг, чтобы избежать микробов.

Эс протягивает мне сумку и дымящуюся чашку кофе.

— Поешь. Выпей. Тебе понадобятся силы.

Каждый из них окружает меня, когда мы садимся. Я делаю глоток кофе и вздыхаю.

— Лучший в Портленде.

— Есть новости? — спрашивает Пит. Он невысокий мужчина с вьющимися рыжими волосами и в очках. Он выглядит так, как будто мог бы быть одним из персонажей Уизли в фильмах о Гарри Поттере. Многие поднимают брови, когда он и Эс вместе на публике, но им, кажется, все равно. Пит сказал мне, что однажды его избили за то, что он гей.

— Я не гей, — сказал он. — Эс не мужчина, она женщина. Но это действительно не имеет значения. Я люблю ее такой, какая она есть, каким бы ни было это тело. Люди могут быть такими строгими, когда речь заходит о любви, но какой в этом смысл?

Кажется, в тот день я немного влюбилась в Пита. Со временем он влился в ряды людей, которых я люблю больше всего на свете. Я говорю им, что ничего не знаю, что я все еще жду, когда придет врач, чтобы сообщить мне об этом.

— Я отправила сообщение «Рокси», — говорит Эс. — Ты свободна от работы на столько, сколько тебе нужно.

Я слегка улыбаюсь ей, мое сердце замирает еще больше, когда я осознаю все последствия сегодняшнего дня. Моя мать не сможет работать. Мне нужно будет позаботиться о ней. Мы и так едва выживаем. Как я собираюсь пройти через это? Но сейчас я не могу об этом беспокоиться. Во-первых, мне просто нужно убедиться, что с моей мамой все в порядке. С остальным разберемся позже.

Пит берет у меня из рук сумку и достает сэндвич.

— Твой любимый. Жареный сыр с беконом. Съешь немного.

Он размахивает сэндвичем, как будто я ребенок, которого он должен заставить съесть, поэтому я откусываю кусочек. Это выглядит потрясающе, но сегодня у меня во рту вкус пепла, и меня тошнит. Я запихиваю еду в рот и делаю еще один глоток кофе.

— Спасибо, но я не могу сейчас есть, пока я не узнаю, что с ней все в порядке.

Он кивает и кладет остатки сэндвича обратно в сумку. И мы ждем. В тишине. Телевизор, застрявший на дневных ток-шоу, играет на заднем плане, когда мои друзья предлагают свою поддержку. Наконец выходит врач и зовет меня по имени. Я вскакиваю, чувствуя головокружение, и быстро иду к ней. Это пожилая женщина с длинными седеющими волосами, собранными в пучок.

— Здравствуйте, мисс Сперо, я доктор Камерон. Мне жаль, что тебе пришлось так долго ждать.

— Как моя мама? — спрашиваю я.

— Это сложная ситуация, — говорит она, глядя на папку в своих руках. — Ваша мать когда-нибудь принимала обезболивающие? Она пострадала в автомобильной аварии много лет назад, да?

Мое тело покрывается холодным потом от воспоминаний, которые никак не могут быть моими, но, тем не менее, я чувствую, что они мои. Я чувствую запах горящей плоти. Слышу грохот металла о металл. Вкус дыма и крови во рту.

— Да, она была тяжело ранена.

Доктор кивает.

— Анализы крови показали высокий уровень наркотиков в ее организме. Может, она злоупотребляет обезболивающим?

— Ей было очень больно. Становилось все хуже. Но она ничем не злоупотребляла, и я не понимаю, какое это имеет отношение к ее нынешнему состоянию.

— Может, и нет, — говорит доктор. — Я просто пытаюсь разобраться в ее истории болезни.

— И я пытаюсь понять, что с ней не так. Как может относительно здоровая женщина вот так рухнуть без всякого повода? Что случилось?

— Ваша мать в коме, — говорит доктор Камерон. — Кроме того, у нее практически не функционирует мозг. Ее тело функционирует, но еле-еле. Без жизнеобеспечения она бы сейчас не выжила. А с ним… боюсь, она здесь только в теле. Вам придется сделать трудный выбор.