Девушка вампир (ЛП)

Мои колени подгибаются, и Эс с Питом подхватывают меня прежде, чем я падаю. Я дрожу, мои мышцы дрожат под давлением окружающего воздуха.

— Вы хотите сказать, что я должна решить, стоит ли отключать собственную мать?

Она протягивает мне стопку бумаг.

— Эти бумаги объясняют ваши варианты, и кто-то из биллинга придет, чтобы помочь вам со страховкой и расходами по вашему выбору. Я очень сожалею о вашей потере, мисс Сперо.

— Я хочу ее видеть. Я хочу увидеть свою мать.

Доктор кивает.

— Я попрошу медсестру проводить вас в ее палату. — Она оставляет меня там одну, вероятно, чтобы найти медсестру, и Пит кладет руку мне на плечо.

— Врачи не все знают, — говорит он.

— Что ты имеешь в виду?

Он смотрит на меня с непроницаемым выражением лица.

— Существует множество исследований людей, находящихся в коме. Много свидетельств того, что они знают и слышат нас. У некоторых даже есть воспоминания о разговорах, когда они, наконец, просыпаются.

— Она сказала, что у моей матери умер мозг. — Слова камнем застревают у меня в горле, душат меня.

— Наука многого не может объяснить. Не теряй надежду.

— Надежда. Ты знаешь, что моя фамилия означает именно это? Spero — это надежда на латыни. Моя мама всегда говорит, что это напоминание никогда не терять надежду, независимо от того, насколько мрачная ситуация. Dum spiro spero.

— Пока я дышу, надеюсь, — говорит он, удивляя меня английским переводом латыни.

Я киваю.

— Именно это она мне и сказала.

— Хорошо иметь надежду, — говорит он.

Приходит медбрат, чтобы забрать меня обратно.

Эс и Пит следуют за мной по пятам, но медбрат качает головой.

— Извините, но дальше разрешается только членам семьи.

Эс сжимает мою руку.

— Мы будем ждать тебя здесь, дорогая. Побудь там столько, сколько нужно.

Я киваю и следую за медбратом через коридор и за угол. Он останавливается перед дверью и замирает, положив руку на щеколду.

— Мы постарались устроить ее как можно удобнее.

— Спасибо.

Он открывает дверь, и я решительно вхожу. Я не сдамся. Я не перестану верить, что она где-то там. Она все еще дышит. Есть еще надежда.

Моя мама лежит в кровати, подключенная к аппаратам и мониторам. Кожа у нее бледная, лицо пустое, ничего не выражающее, рыжие растрепанные волосы разметались по подушке. Я подхожу и беру ее за руку, держа ее, молясь о каком-нибудь знаке, что она меня слышит.

— Привет, мам. Это Ари. Теперь я здесь, и все будет хорошо.

Медбрат проверяет мамину карту и идет к двери.

— Я оставлю вас с ней наедине. Позвоните в звонок, если вам что-нибудь понадобится.

— Как вас зовут? — спрашиваю я, когда он собирается уходить.

— Меня зовут Том, и я буду дежурить до конца дня. Я хорошо позабочусь о вашей матери.

— Спасибо, Том.

Я снова смотрю на маму и убираю волосы с ее глаз.

— Я нуждаюсь в тебе. Ты еще не можешь меня бросить. Может, я и взрослая, но все равно нуждаюсь в тебе. — Я сжимаю ее руку, поворачивая ее в своей, и замечаю что-то на внутренней стороне ее запястья. Дизайн, который я никогда раньше не видела. Что-то вроде стилизованного числа семь с двумя линиями, параллельными верхней. Это не татуировка и не ожог. Это почти выглядит… как шрам, но не совсем. Она приподнята и бледна, почти светится. Точно так же, как символ на незнакомце в «Рокси» прошлой ночью. Ну, сам дизайн отличается, но стиль, странность в нем та же самая. Я достаю свой телефон и делаю снимок, а затем отправляю сообщение Эс и Питу.

«Кто-нибудь из вас видел что-то подобное?»

Пит отвечает первым:

«Нужно поговорить как можно скорее!»

Я хмурюсь, прочитав его ответ.

«Вы что-нибудь знаете об этом символе?»

Он не отвечает. Я стучу по экрану своего телефона, как будто это заставит его реагировать быстрее. Когда этого не происходит, я вздыхаю и смотрю на маму. Она такая тихая. Я хочу верить. Надеяться.

Я уже собираюсь уходить, чтобы разыскать Пита и выяснить, что ему известно, как вдруг входит миниатюрная женщина в деловом костюме с планшетом.

— Мисс Сперо, мне нужно получить кое-какую информацию о страховке вашей матери.

Я не могу поверить, что мне приходится иметь дело с банальностью денег и страховки, когда моя мать борется за свою жизнь, и через полчаса мне хочется кричать. Ее страховка не покроет даже малую часть того, что потребуется, чтобы держать ее на жизнеобеспечении в течение длительного времени. И цена тоже. Все эти нули. Я даже представить себе не могу, как получу эти деньги.

И все в надежде, что она когда-нибудь проснется. Я беру бумаги, которые протягивает мне женщина, и встаю.

— Я должна подумать об этом, — говорю я, выходя за дверь.

Я нахожу Эс и Пита, уютно устроившихся в приемной и смотрящих видео с кошками на телефоне Пита. Увидев меня, они оба встают.

— Нам надо поговорить, — говорит Пит. Я киваю. Пит оглядывается, как будто кто-то за ним наблюдает. Как будто кому-то есть дело до нашего разговора.

— Но не здесь.

Я закатываю глаза и выхожу вслед за ним из больницы. Он припарковался у входа. Я замираю.

— Почему бы нам просто не прогуляться?

Эс тянется к моей руке.