Девушка вне всяких подозрений

– Виктор Николаевич старше тебя всего на шесть лет, а он первый заместитель начальника ГУВД. Он генерал-майор, а ты майоришка какой-то.

Марина подошла, наклонилась и обняла его.

– Мне же многого не надо, – шепнула она, – стань хотя бы полковником. Не обижайся только.

А он и не обижался, он знал, что жена его любит.

– Ко мне в отдел практиканта прислали, – вспомнил Гончаров, – хороший парень и, кстати, сын Грицая.

– Я его не знала, – тихо сказала Марина и отошла в сторону, а потом и вовсе покинула кухню.

Не надо было, конечно, об этом вспоминать. Жена не знакома была с Гриней, но много слышала и, конечно, знала, что бывший начальник убойного погиб в тот же вечер, когда Игорь застрелил ее сожителя Борисова. Правда, сожительствовали они всего ничего, и Борисов жил тогда по документам Азамата Юрьевича Цагараева…

Из всей банды в живых остался лишь Крупин, который на первом же допросе во всем сознался и показал, что его взяли водителем и не сказали, для чего: он думал, что у него будет постоянная работа, связанная с грузоперевозками, как ему обещал случайный знакомый Азамат Цагараев. Крупин подробно рассказал, как участвовал в последнем деле, как его посадили в микроавтобус, перекрашенный в серый цвет и с красной полосой на борту, на которой белела надпись «ГУВД Санкт-Петербурга». Понял тогда, что влип, хотел отказаться, но очень испугался. При нем из бортовой «Газели» достали сумку с деньгами, проверили все пачки и даже нашли маячок, который тут же выбросили вместе с сумкой. Он проехал сквозь оцепление лишь благодаря надписи на борту микроавтобуса. Но где теперь находятся деньги, Крупин не знал. Тогда же в автобусе Азамат ему дал двадцать пятисоток евро и обещал еще. Куда Азамат унес всю сумму и где ее спрятал, Крупин не знал. Он сам показал, где у него дома лежат полученные от бандитов десять тысяч, из которых он не взял ни евро. Но к этому моменту он был уже единственным оставшимся в живых членом банды.

…Студентка сидела на корточках в коридоре и всхлипывала. Мертвый Цагараев-Борисов лежал на полу в комнате. Игорь достал из кармана его брюк мобильный телефон и проверил контакты. Потом со своего сотового позвонил сослуживцам, сообщил, что случилось, и назвал адрес.

Троих оставшихся членов банды ребята Грицая обнаружили по номерам телефонов из мобильного аппарата Цагараева. Обложили в маленьком домике в пригороде и перестреляли, с самого начала не собираясь брать живыми. Все потом получили взыскания. А Корнеев и еще парочка полковников из городского управления – ордена.

Крупин, на суде признавший свою вину, получил пятнадцать лет колонии. И срок у него должен был закончиться очень скоро. Но об этом Гончаров старался не вспоминать.

Марину сразу стали считать причастной к деятельности банды. На допросах она все время плакала, уверяя следователей, что ничего не знала, повторяя только это, отказываясь отвечать на какие-либо вопросы. Через двое суток содержания во временном изоляторе РУВД ее должны были отправить в «Кресты», и только тогда Марина сказала, что даст показания, но лишь сотруднику, который тогда пришел в снимаемую ею квартиру. Когда ее привели в кабинет для допросов, где ожидал Гончаров, она, присев на стул, снова начала плакать и сквозь слезы стала рассказывать, что Азамата знает меньше месяца; познакомились они на авторынке, куда Марина пришла покупать машину. Ей очень понравился «Пассат», но за него просили сумму, равную десяти тысячам долларов, а у нее не было и половины. Тут подошел он, начал договариваться с продавцом и сбросил цену на треть, что, конечно же, не устраивало девушку. И тогда молодой красавец предложил доплатить, сколько потребуется, а за это он будет брать иногда этот «Пассат» как бы в аренду в течение полугода от случая к случаю по мере надобности. И она согласилась. Брал машину он не каждый день, всегда ранним утром и при этом обязательно подвозил Марину до Института культуры, в котором она училась на режиссера-постановщика массовых мероприятий. Пару раз пригласил ее в ресторан, а после третьего раза проводил до квартиры, она зачем-то позвала его в гости, где он и остался. Было это менее двух недель назад. Уходил он рано, возвращался поздно, да и то не каждый вечер, объяснял это тем, что у него бизнес, требующий разъездов по области.

– Откуда взяли деньги на машину? – спросил Игорь.

– Мама прислала на то, чтобы я сняла квартиру и питалась хорошо. Она в Очамчире[9] продала наш дом и купила в Геленджике совсем маленький, там даже сада своего нет…

Постепенно Марина успокоилась, стала рассказывать Гончарову о своей жизни, как она училась в школе – в классе, в котором только она одна была русской, а почти все остальные армяне, не считая нескольких абхазов, не дотянувших даже до девятого класса и предпочитавших крутиться возле поселкового рынка. Марина тоже продавала на рынке инжир и мандарины из своего сада. А еще она рассказала молодому полицейскому о том, как ездила в Новороссийск, где отец работал в морском пароходстве, но его новая жена не пустила девочку в квартиру…