Девушка за границей (ЛП)

“Скажи мне кое-что”, - прошу я. Он уже хлопает по планшету. “Кто-нибудь когда-нибудь пробовал заказывать пиццу? Может, немного тако? Для разнообразия?

У него не дергается ни один мускул. Он совершенно спокоен в своем презрении, пока я заполняю очередную форму запроса.

-Я собираюсь расколоть вас, мистер Баксли. На днях.

Не убежденный, он дергает головой, позволяя мне войти. Как будто у меня уже нет спального мешка и мини-холодильника под столом с моим именем на нем.

Итак, цикл начинается снова. Я читаю, и сноска отсылает меня к следующему тому. Не прошло и часа, как я вернулся. Раздраженный мистер Баксли кладет передо мной планшет, даже не ворча себе под нос.

“Это действительно необходимо?” Спрашиваю я. “Я уже там. Я продолжаю заполнять ту же информацию по той же причине. Зачем уничтожать все эти деревья?”

Он не сдвинулся с места, поэтому я записал язвительный ответ на бланке в знак протеста против архаичных и избыточных правил этой библиотеки.

ПРИЧИНА ЗАПРОСА:

Мне нравятся книги , которые начинаются на букву R.

В следующий раз я проявлю больше изобретательности.

ПРИЧИНА ЗАПРОСА: Хокку

Стремление к знаниям

Он у меня под рукой.

Вставьте сюда пять слов.

Время после этого - личный подход.

ПРИЧИНА ЗАПРОСА:

В четвертом классе я знал мальчика по имени Мартин, который происходил из очень религиозной семьи. Он появился в День Святого Валентина с открытками для всех в классе — кроме меня. Это было очень обидно, мистер Баксли. Я плакала, когда вернулась домой, и мой отец позвонил маме Мартина и такой: “Какого черта, леди? Научите своего сына хорошим манерам”. Она рассыпалась в извинениях и попросила Мартина позвонить, чтобы он объяснился, и — Получите это, мистер Баксли. Мартин признался, что не упомянул меня, потому что его отец сказал ему, что рыжие были созданы дьяволом, чтобы заманивать слабых мужчин в красные ямы ада. Интересно, что вообще случилось с Мартином? На следующий год родители отправили его в католическую школу, куда, как я предполагаю, джинджерам запрещено ходить.

О, я запрашиваю эту книгу в исследовательских целях.

Довольный своими детскими выходками, я с улыбкой возвращаю планшет обратно. “Вам не обязательно быть рабом бюрократии, мистер Баксли. Боритесь с властью”.

Вернувшись за свой рабочий стол, я получаю электронное письмо от Марджори из музея в Рае, в котором сообщается, что картина подлинная. И хотя она изо всех сил старалась исчерпать все имеющиеся у нее контакты, никто не узнает женщину на портрете.

Еще один тупик.

В отчаянии я швыряю карандаш через всю комнату. Он приземляется с неприятной тишиной.

Да, я могу продолжить свой исследовательский проект о трагических братьях Талли, но кем была эта девушка? Кем, черт возьми? Как это возможно, что кто-то, столь связанный с известной семьей, может просто исчезнуть из истории, если бы не эта картина? Это приводящая в бешенство тайна, которая теряет свою романтичность с каждой захлопывающейся дверью.

Мне удалось составить генеалогическое древо современных Талли. Все они снабжены именами и фотографиями, ни одна из которых даже отдаленно не напоминает женщину. И никаких давно потерянных сестер или дочерей. Я был уверен, что где-нибудь на ветке появится дырочка. Пустое место, куда поместилась бы эта женщина. Но нет. Ничего.

Думаю, нам с библиотекой нужно сделать перерыв в стиле Росса и Рейчел. Становится поздно, и я устала.

В порыве отчаяния я возвращаюсь к мистеру Баксли со своим телефоном.

-Ты знаешь эту женщину? Я протягиваю ему телефон, чтобы показать фотографию. - Художник-портретист из Талли Франклин Астор Дайс написал ее вскоре после Второй мировой войны.

Его типичная гримаса исчезает, когда он внимательно всматривается в фотографию, прищурившись за очками. - Боюсь, что нет.

Я проглатываю очередной приступ разочарования.

Он продолжает изучать изображение, затем кладет мой телефон на стол. — Но, может быть, вы захотите взглянуть, — он нацарапывает карандашом десятичное число на листке бумаги, - на это.

Он протягивает его мне. Вместе с этим чертовым планшетом.