Девушка, женщина, иная

Язз изучает английскую литературу и планирует стать журналисткой с собственной острой колонкой в известной на весь мир газете, так как ей есть что сказать, и пусть об этом все услышат

сидящая справа Варис из Вулверхэмптона читает «Политику» Аристотеля и хочет стать членом парламента, чтобы пред-став-лять, но начнет она с активизма на местном уровне в духе Барака Обамы, ее ролевой модели

Барак, возвращайся!

сидящая слева Кортни из Саффолка читает труд по американистике, в первую очередь ее интересуют афроамериканцы, и этот курс был ею выбран из-за возможности провести третий учебный год в Штатах, где она надеется встретить будущего мужа

в зрительном зале, как всегда, преобладают седоголовые (средний возраст – сто лет)

мамины друзья и убежденные фанатики разбросаны здесь и там, они бы тоже выглядели седыми, если бы не брились наголо, или не красили волосы, или не прикрывали голову платком

Язз бросает взгляд на развалившегося в кресле Сильвестра в задрипанном синем комбинезоне «из коммунистического Китая» и такой бородой, что его легче принять за фермера-амиша, чем за городского хипстера

ты уже староват для таких причуд, Сильви

он скрестил руки на груди и скалится так, словно не принимает спектакль еще до поднятия занавеса, а перехватив ее взгляд, выдавливает из себя улыбку и машет ей ручкой, вероятно, смущенный тем, что она прочитала его мысли

она машет в ответ, изображая лицом, как рада его видеть

он, один из ее крестных отцов, был понижен до третьего разряда после того, как три года подряд посылал ей на день рождения одну и ту же открытку – дешевая благотворительность из переработанного утиля, а что касается подарков, то последний он ей вручил на шестнадцатилетие – теперь ты по закону можешь заниматься сексом, так зачем тебе моя поддержка?

божки первого разряда охотно расстаются с денежками на ее день рождения, молодцы, поддерживают с ней отношения, не забывают о молодом поколении

парочка божков исчезла с лица земли, вроде как рассорившись с мамулей из-за какой-то ничего не значащей мелодрамы

мать говорит, что Сильвестру пора бы перестать крыситься на чужие (ее) успехи, время его не изменило, и он безнадежно отстал

разве ты не думала о себе точно так же еще совсем недавно, мам?

с тех пор как мать получила приглашение в «Националь», она сильно задрала нос перед своими барахтающимися театральными дружками, как будто она единственная нашла путь к успеху

как будто сама годами не смотрела по «ящику» всякое дерьмо в ожидании важного звонка

вот что значит иметь дочь с глазами рентгеновского аппарата

она видит предков насквозь

дядя Кёрвин не пожаловал на премьеру вместе с Сильвестром, поскольку считает политику куда более драматичной, чем театр: «Брексит и Трамп-пам-пам! Вот вам современная комедия ошибок» – его последняя мантра

будучи советником лейбористской партии в округе Ламбет, он принимает участие в поздних заседаниях, чтобы тушить пожары, а на самом деле, по словам Сильвестра, зажигать – Сильви любит срывать с Кёрвина маску самодовольного политика

зачем тебе враги, когда твой главный партнер по жизни регулярно макает тебя лицом в грязь?

Кёрвин пользуется устарелыми оборотами типа «в самую точку!» и любит посещать самый захудалый паб в Брикстоне, где старички по сей день тоскуют по Мэгги Тэтчер и забастовкам шахтеров; один из немногих пабов, который до сих пор не превратили в винный погребок, гастро-паб или коктейль-бар, скулит мама

как будто сама когда-то не приняла участие в «облагораживании» Брикстона

и не захаживает в модные заведения вроде «Ритци»

и не привела Язз в один из коктейль-баров, которые якобы презирает, чтобы там отпраздновать законченный ею на пятерки учебный год

разок заглянем, шепнула она дочери, когда они вошли в закрытый рынок, ныне посещаемый щеголеватыми банкирами, которые смотрели на них, как на аборигенов, совершающих культурное сафари

а кто недавно был замечен одним из приятелей Язз в кафе «Любители зерновых» в Стоквелле

где продают больше сотни зерновых продуктов на завтрак по заоблачным ценам

куда вздумает заглянуть ну разве только тот, кто продал душу хипстерскому аду?

это кафе настолько возмутило местных, что они до сих пор продолжают бить окна

что касается папика

(ты можешь меня называть Роландом… нет, ты мой папик, папик)

то он сидит впереди в своем костюме от Освальда Боатенга – переливчато-синий материал извне, пурпурный сатин изнутри

волосы на голове блестят благодаря маслу какао утром после подъема и перед сном

спина прямая благодаря ежемесячному тренингу по «технике Александра» – это помогает ему справиться с тем, что сам он называет «академическим синдромом горбуна»

он то и дело как бы невзначай проверяет, кто из смотрящих телик его узнал

того, что папик тратит на одежду, ей хватило бы на оплату годового обучения в универе, но он уверяет, что ему это не по карману

в его стиле быть модным, вместо того чтобы приносить отцовские жертвы