Девушка, женщина, иная

Мейбел, фотограф-фрилансер, после тридцати вдруг сразу оказалась традиционной ориентации, послала подальше подружек-лесбиянок и вошла в роль едва ли не первой черной домохозяйки в центральных графствах Англии, носившей пиджаки «от Барбура» и ездившей верхом

Оливина прошла путь от актрисы, которую в Британии не приглашали ни на одну постановку из-за слишком темной кожи, до исполнительницы главных ролей в голливудских детективных сериалах и образа жизни звезды в особняке с видом на океан, а ее портреты печатались на разворотах глянцевых журналов

медсестра Катрина вернулась в Абердин, откуда она родом, стала заядлой англофилкой, вышла замуж за врача и перестала приезжать в Лондон

на премьеру сегодня придет саксофонистка Лакшми, раньше она сочиняла музыку для их совместных шоу, но потом решила, что нет ничего хуже, чем песня и красивая мелодия, нашла свою нишу в авангарде и начала исполнять то, что Амма про себя называет музыкой бинг-банг-бонг, которой обычно открывают чудные фестивали в сельскохозяйственных угодьях, где среди зрителей больше коров, чем людей

Лакшми изображает из себя невероятного гуру перед простодушными студентами музыкального колледжа

они собираются у ее домашнего очага и потягивают дешевый сидр из чайных чашек

а она сидит по-турецки на диване в развевающихся одеждах, с длинной копной, в которой серебрятся седые волосы

и вместо правильного гармонического ряда предлагает переходить к микротональным импровизациям, полиритмичным и мультифоническим приемам и эффектам

классическая композиция, мои дорогие, приказала долго жить, вещает она

поэтому я за музыку вне времени

хотя Лакшми уже под шестьдесят, ее любовники и любовницы находятся в диапазоне от 25 до 35 лет, а после этой возрастной планки отношения обрываются

когда Амма задала ей вопрос на эту тему, в ответе не прозвучало, что с годами они уже не так хороши собой, лица не такие свежие, кожа не такая гладкая

еще была Джорджи, единственная, кто не дожил до девяностых

ученица сантехника из Уэльса, родители из секты свидетелей Иеговы бросили ее, узнав, что она лесбиянка

а они взяли сиротку под свое крыло

единственная женщина в команде водопроводчиков, она постоянно выслушивала двусмысленные намеки и шуточки вроде «надо прочистить дырочку», «яйца вперед!» или «эх, сиськи-масиськи»

а когда она наклонялась, чтобы прочистить трубу под раковиной, или заглядывала в канализационный люк, они рассуждали вслух, как бы хорошо сейчас пристроиться к ней сзади

Джорджи

выпивала в день два литра кока-колы, а по ночам смешивала с напитками покрепче и наркотой

в их группе она пользовалась наименьшим вниманием среди женщин и, как ни печально или глупо, считала, что одиночество – это ее крест

вечерние гулянки часто заканчивались ее слезами: я уродка, кому я нужна, а они ее утешали, что она хорошенькая; в глазах Амми она была скорее Артфулом Доджером, чем Оливером Твистом[5]

что в лесбийском мире не так уж плохо

Амма никогда не забудет их последнюю встречу, они сидели на обочине перед церковью, откуда выходили опьяненные службой прихожане, а ей пришлось засунуть палец подруге в рот, чтобы та выблевала принятые в туалете таблетки

впервые за все время их дружбы Амма открыто высказала недовольство: ты безнадежна, не уверена в себе, ведешь себя как ребенок, ты наркоманка, пора уже повзрослеть, Джорджи, ты меня слышишь?!

не прошло и недели, как она выбросилась с балкона верхнего этажа в Дептфорде, где тогда жила

по сей день Амма задается вопросом, как это произошло

оступилась (несчастный случай), бросилась вниз (самоубийство) или ее столкнули (маловероятно)

она до сих пор испытывает чувство вины и спрашивает себя, могла ли она это предотвратить

на премьеры всегда приходит Сильвестр, хотя бы ради халявной выпивки после спектакля

несколько дней назад он подловил ее у выхода из станции метро «Брикстон», когда она возвращалась домой после репетиции, и обвинил в том, что она продается

он уговорил ее выпить с ним в «Ритци», они сели наверху в баре, окруженные постерами независимых фильмов, на которые ходили вместе, еще будучи студентами драматической школы

«Розовые фламинго» с великой трансвеститкой Дивайн в главной роли, «Рожденные в огне», «Дочери пыли», «Прощай, моя наложница», «Страна ярости» Пратибхи Пармар и «Песни Хэндсворта», выпущенные студией «Черные аудиофильмы»

эти картины вдохновили ее как театрального режиссера на собственную эстетику

в чем она никогда не признавалась Сильвестру – пуристу, который бы просто обвинил ее в дурновкусии

так, она подсела на «Династию» и «Даллас» – оригинальные телесериалы и их более поздние реинкарнации

а еще на сериалы «Американская топ-модель», и «Миллионер-сводня», и «Большой брат», да мало ли…

Амма поозиралась на посетителей бара из тех, кто перебрался в Брикстон, когда тот кишел преступными элементами, зато был дешевым для проживания