Девушка жимолости

– Колли была в полном замешательстве. Она осталась на заднем дворе, металась туда-сюда час, может, больше. Ходила кругами и говорила сама с собой. Когда она наконец вернулась в дом, то вся тряслась и плакала. Даже перестала молитву повторять. Я просила ее прилечь, но она хотела немедленно увидеться с Уолтером – и не объясняла зачем.

– Как вам показалось со стороны… Это было похоже на психическое расстройство? На приступ паранойи или что она слышала голоса?

– Она была возбуждена, да, возможно, в поведении присутствовало что-то параноидальное. Она увела Трикс в свою комнату, и они там долго сидели вдвоем.

– Вы не слышали, о чем они разговаривали?

– Нет. Но когда она вышла, то сказала, что мы должны поехать домой к Уолтеру. И настаивала, чтобы мы ехали немедленно.

– И вы поехали?

Линди кивнула.

– Я отвезла ее, мы взяли с собой Трикс. Колли пошла в дом, мы ждали ее в машине. Я рассказывала Трикс сказки, мы пели песни. Через некоторое время вышла Вэл и велела мне отвезти Трикс домой. Она сказала, Колли плохо себя чувствует, и они пока оставят ее у себя, присмотрят. Когда я привезла Трикс к отцу, он меня тут же уволил. Без малейшей злобы – просто сказал, что вынужден со мной расстаться. Я обняла Трикс и уехала к себе. Вот и вся история.

– А что было с рисунком?

Она тронула листок:

– Я подарила его Трикс – вроде как на прощание. – Ее губы дрогнули в грустной улыбке. – Побоялась брать его домой, вдруг кто-нибудь узнает, что я занималась не пойми чем вместо работы. Я понимала, что у Колли могут быть из-за этого неприятности, но не смогла заставить себя его уничтожить. Решила, что это не так уж важно. Мне подумалось… что Трикс захочет сохранить его на память обо мне.

Я поймала себя на том, что нервно дергаю ногой, как гиперактивный ребенок, – и велела себе остановиться.

– Итак, Колли знала, что Уолтер состоял в ку-клукс-клане, – подытожила я. – Как вы думаете, та женщина рассказала ей еще о чем-то?

– О чем, например?

– Не показалось ли вам… что на заднем дворе происходило что-то, скажем, мистическое? Нечто духовного порядка?

Линди прищурилась:

– О чем вы вообще?

– Ну не знаю. – Я поерзала на стуле. – Говорили, что у Колли и ее матери горная кровь, что они были ведьмами или что-то в этом роде. Что, если эта женщина была ведьмой? Вдруг она наложила заклятие на Колли, отняла у нее разум и заставила выступить против Уолтеру.

Казалось, Линди сейчас зайдется от смеха:

– Вы сейчас изъясняетесь, как моя бабушка из Нового Орлеана, когда она несла свою благочестивую бредятину. Нет, на заднем дворе не было ни котла, ни заклятий, ни проклятий, ни колдовства или чего-то такого. Они просто беседовали. Потом Колли выступила против Уолтера, и закончилось все плохо. – Она взглянула на меня. – Он в тот же самый день отвез ее в Причард.

Я вспомнила о виденных документах:

– Он поместил ее в палату к цветным пациенткам.

Она вздохнула. Откинулась на спинку кресла.

– Не понимаю зачем?

– Чтобы проучить, чтобы напугать. Уолтер был злобный тип и расист. Раз сестра говорит, что хочет общаться с черными, что ж, он устроит, чтобы она оказалась среди негров.

Я не стала развивать тему.

– Вы приезжали к ней через неделю в больницу, правильно?

– Да. Она дрожала, была совершенно не в себе, другой человек, совсем не такая, какой я ее знала.

– Таблетки?

Линди развела руками:

– Кто знает, может, и так. Но скорее всего, потому, что она не ела и не пила. В больнице мне сказали, что она к тому же не спит. Она постоянно повторяла мне какую-то несуразицу про кости. Про кости и ружье Уолтера.

Роув тоже говорил, что мама была повернута на ружье Уолтера. Я вспомнила про это ружье, лежавшее сейчас в багажнике Джея. Если оно – зацепка, я не понимала, как ее истолковать. Слезы подступили к глазам, и я с ужасом почувствовала, как одна скатилась по щеке. Я поспешно вытерла ее. Я вроде бы и приблизилась, и в то же время была безмерно далека от разгадки. У меня была куча фактов – разрозненных кусков пазла, относящихся к маме и Колли, но они не складывались в общую картину. Один кусочек не подходил к другому.

– Я понимаю, почему вы не могли выступить в защиту Колли или рассказать кому-то об Уолтере. Но почему вы ничего не сказали Трикс? Почему не связались с ней позднее и не рассказали обо всем, что стало с ее мамой?

– Не могла, было слишком опасно.

Мне стало вдруг жарко.

– Моя мама, маленькая девочка, которую вы якобы так любили, понятия не имела, что произошло с ее матерью. Она не знала ничего о ку-клукс-клане. Ей сказали только, что мама свихнулась, и теперь должна быть изолирована от людей. Никто ничего не потрудился ей объяснить. – Я сильно сжала ручки стула. – И когда она открыла эту коробку – эту дурацкую коробку, – что же она там нашла? Заколку для волос, винную этикетку и молитву на латыни. Что, как вы, вероятно, понимаете, не слишком приблизило ее к разгадке тайны.

– Алтея…

Я вскинула руки: