Девушки для диктатуры сионизма

После этих слов я не могла с ним встречаться чисто физически, хотя он несколько дней и пытался поймать меня у дверей техникума. Дима был совсем другой. Даже когда он, пьяный, в шляпе и галстуке, но без одежды шёл по скверу возле нашего дома, его лицо расплывалось в улыбке, и он раскрывал свои объятия при моём появлении. Я вообще считаю, что фраза «хорошие мужики под забором не валяются» в корне неверная. Бывают ведь всякие объективные обстоятельства, выдали премиальные, подвернулась халтура, знакомые угостили. Но когда моей дочери исполнилось два года, Дима нас бросил. А ведь когда он предложил мне выйти за него замуж, я забрала из милиции своё заявление об изнасиловании. Расставание я переживала очень тяжело, и умные люди посоветовали мне лечиться сексуальным голоданием. После этого я собиралась начать свою половую жизнь заново. Но однажды я нарушила спортивный режим, о чём впоследствии сожалела. Секс в машине — это такая дурь… Шофер хихикает, тесно, неудобно. На следующий день мы хотели пойти в концертный зал им. Чайковского, но он потащил меня в постель. И правильно сделал. Никакой Шуберт там и рядом не валялся. Потом он познакомил меня со своей дочкой Ирочкой, которую мы пришли забирать из детского сада. Когда мы зашли в помещение садика, дети занимались лепкой. То, что слепила Ирочка, лежало отдельно от остальных поделок на столе воспитательницы и отдалённо напоминало морковку. Сама Ирочка стояла в углу. В тот же день я познакомилась с его женой, хотя гороскоп советовал не выходить в этот день из дома. Теперь я отношусь к советам звёзд более уважительно, что, в конечном итоге, и привело меня в искусство.

— О видной деятельности театра достаточно, — взмолился Пятоев.

— Не хочешь о деятельности театра, могу рассказать о чернокожей девушке-эфиопке по имени Надежда Крупская, — в этот день Рабинович был безжалостен, — Приятно отметить, что фигура реальная, человек в плоти и крови. И ее история по-своему примечательна.

В одной высокопоставленной и не имеющей никакого отношения к евреям семье случилось несчастье. Пятнадцатилетняя дочка, до этого не создающая никаких проблем, начала вести себя неадекватно, убегать из дома, вести беспорядочный образ жизни. Её даже видели в среде уличных проституток. Родители были в ужасе и не знали что делать. В отчаянии они решили отправить её в Израиль, надеясь, что резкая перемена обстановки приведет их дочь в чувство. Высокопоставленный папа сделал ей документы о том, что она еврейка и что её зовут Надежда Крупская. Один его сослуживец, закончивший в свое время в Москве высшую партийную школу и вышедший оттуда с глубоким убеждением, что «Надежда Крупская» — это характерные для евреев имя и фамилия, — продал ему эту идею за две козы.

Но по прибытии в Израиль Надежда Крупская в чувство не пришла и довольно быстро пошла в поле зрения психиатров. Ей был выставлен диагноз «Manic-depressive psychosis» (маниакально-депрессивный психоз), и она была помещена в подростковое отделение Офакимской психиатрической больницы. На третий день лечения тонкая и гибкая, как змея, девушка почувствовала некоторое томление и, преодолев решетки, перелезла через забор и оказалась в прогулочном дворике отделения судебно-психиатрической экспертизы. Увидев там сумрачных, покрытых татуировками мужчин, она, ни минуты не раздумывая, вступила в интимную связь с несколькими из них.

Все смешалось в отделении судебно-психиатрической экспертизы, когда об этом узнал главный врач. Скандал получился отменный. После этого случая чернокожая Надежда Крупская систематически радовала своим появлением сотрудников и пациентов психиатрической больницы своими далекими от целомудрия свершениями.

— Черт с ней, с Крупской. Эвенку звонить надо, — мрачно сказал Пятоев.

— Марк Абрамович, здравствуйте, это вас Рабинович из сумасшедшего дома беспокоит. Как ваше психическое здоровье?

— А Мишенька, рад вас слышать, — пропела телефонная трубка голосом Эвенка, — недавно я встречался с господином Ругальским. Он сказал мне, что именно такие работники наших психиатрических больниц являют собой гордость и красу отечественной психиатрии. Именно на них все мы должны равняться. Просто сфинктеры сжимался от прилива чувств, слушая такое. Вы же знаете, Мишенька, мы, оленеводы, так впечатлительны.

— Мой светлый образ наставляет колеблющихся и воодушевляет верных, — не стал лицемерить Рабинович, — и с равной силой являет свои дарования в самых разных науках, искусствах и ремеслах. Впрочем, что мы все обо мне, да обо мне? Скажите лучше, каковы ваши планы на сегодня?

— Планы трудящихся Крайнего Севера просты и понятны — все в закрома Родины-матери. Именно потому сейчас я делаю укол в попу страдающей ревматизмом Леночке, — сообщил Эвенк, — после чего я свободен как птица, парящая над тундрой, и буду рад нашей встрече. Приезжайте, побеседуем. А то после общения с Леночкой есть, что вспомнить, да нечего детям рассказать.