Девушки на выданье. Бал дебютанток

Я провела очень печальные дни. 1 июня пришло известие, что Андрей Карамзин убит. Ему было поручено произвести разведку, и он неосторожно продвинулся за реку в болотистую местность; с ним было 1800 человек и 4 пушки. Неожиданно его окружил отряд в 3000 башибузуков под командой какого-то поляка. Несчастный Андрей защищался отчаянно, он и несколько офицеров были изрублены саблями у своих пушек, доставшихся затем врагам. Много людей погибло, остальные должны были искать спасения в бегстве. Тело Андрея не было найдено. Все ужасно в этой смерти, которая даже не искупается славой. Андрея Карамзина обвиняют в неосторожности, и пушки, попавшие в руки врагов, первые потерянные нами во время этой войны. К тому же очень много народа убито в этом деле, которое не принесло никакой пользы. Было страшно тяжело сообщить об этой смерти семье. Особенно Авроре (Карловне), жене Андрея, страстно любившей своего мужа; однако приходилось спешить, чтобы семья не узнала о его смерти из бюллетеня, который должен был появиться в газетах на другое утро. Вел. княгиня Мария Николаевна послала Александру Толстую в город, чтобы сообщить семье об ужасном несчастии, постигшем ее. Когда она приехала, никого не было дома. Они стали возвращаться около десяти часов вечера одна за другой, веселые, без малейшего беспокойства, и бедная Александра должна была им нанести этот неожиданный удар. Отчаяние вдовы раздирает душу; Лиза Карамзина много плачет, но она страдает больше от горя Авроры (Карловны), чем от собственного. Что касается несчастной Софи, то она с самого отъезда Андрея охвачена мрачной и молчаливой меланхолией, которую приписали нервному расстройству, вызванному непрерывными занятиями с вертящимися столами; известие о смерти Андрея она приняла, не проронив ни одной слезы, но состояние ее умственной прострации еще ухудшилось. Она непрерывно повторяет: «Я это знала, это было предсказано, и мы все погибнем». Она ходит большими шагами по комнате, не садится ни для еды, ни для отдыха, не спит, и по ее взгляду, движениям и по тем редким словам, которые она произносит, можно судить, что безумие понемногу овладевает ее бедной головой. 2-го утром я поехала к сестрам Карамзиным, провела с ними день и ночь, но мне не удалось успокоить Софи. Заезжала также великая княгиня Мария Николаевна с изъявлением самого горячего участия к этой семье, столь тяжело потрясенной горем. Видя, в каком состоянии Софи, она решила увезти ее к себе в Сергиевку в надежде, что деревенская тишина, хороший воздух, перемена места, удаление от окружающих ее сцен отчаяния подействуют на нее успокоительно. Но ей стоило неимоверных трудов убедить Софи уехать, а после ночи, проведенной в Сергиевке, где великая княгиня окружила ее лаской и заботой, нервное ее возбуждение приняло такие размеры, она с такими криками требовала возвращения в город, что невозможно было ее удерживать, и пришлось отвезти ее обратно в Петербург. Я совершенно потрясена, растеряна, вся дрожу от этих сцен отчаяния, при которых пришлось присутствовать за эти два долгие дня. Ах, сколько нужно иметь силы духа и великодушия, чтобы не падать духом перед лицом большого горя, чтобы не бежать от него и уметь в нем поддержать, утешить! Я восхищалась в этом отношении великой княгиней Марией Николаевной, которая с такой горячностью и такой сердечностью утешала бедных Карамзиных, плакала вместе с ними и разделяла их горе. Если можно упрекнуть ее в легкомыслии, то как искупает она эту вину отзывчивостью и горячностью своего сердца!

Портрет Андрея Карамзина.

Л. Вагнер.

Андрей Николаевич Карамзин (1814–1854 гг.) – один из сыновей историка Н. М. Карамзина, гусарский полковник, управлявший рядом уральских предприятий. Погиб в крымскую войну

8 июня.