Девушки в погонах

Маншук ждала вызова в райвоенкомат, но ее не вызывали. Как-то под вечер девушка шла по улице, занятая собственными мыслями. И вдруг из репродуктора родной, знакомый голос Джамбула:

Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!
Не затем я на свете жил,
Чтоб разбойничий чуять смрад;
Не затем вам, братья, служил,
Чтоб забрался ползучий гад
В город сказочный, в город-сад.
Спать сегодня не в силах я…
Пусть подмогой будут, друзья,
Песни вам на рассвете мои,
Ленинградцы, дети мои!
Ленинградцы, гордость моя!

Словно ножом полоснули по сердцу слова старого акына. Маншук ускорила шаги. Вот и военкомат. В приемной военкома толпилось много народу. Пришлось подождать. Наконец подошла и ее очередь. А когда Маншук снова вошла в приемную, глаза ее сияли: она получила направление в действующую армию.

В полку, взглянув на невысокую, хрупкую девушку, предложили ей стать медсестрой. Маншук отрицательно покачала головой.

— Нам нужны радистки, телефонистки, писарь. Выбирайте, — сказали ей.

Но девушка снова отказалась.

— Так кем же хотите быть? — устало спросил ее один из командиров с покрасневшими от бессонницы глазами.

— Пулеметчицей, — коротко ответила Маншук.

Командир поднял тяжелые веки и снова взглянул на девушку, на ее тонкие, почти детские руки, затем перевел взгляд на лицо, полное решимости, и спорить не стал: почувствовал, что это бесполезно. «Но почему эта девочка хочет стать пулеметчицей? — думал он. — Десятки женщин выбрали бы что-нибудь полегче. А впрочем, на войне легких профессий не бывает. Всем одинаково трудно».

Одно желание было у Маншук и ее боевых товарищей — гнать врага с советской земли. И они дождались этой поры. К концу 1943 года советские воины, тесня гитлеровцев, продвинулись к рубежу, который занимали фашистские части из группы «Север», когда-то осаждавшие Ленинград, и немецкие дивизии, действовавшие в Белоруссии. К этому времени на счету Маншук было много боев. Она в совершенстве владела оружием и десятки раз в упор расстреливала шедших в атаку гитлеровцев. О бесстрашной девушке-пулеметчице знали не только в полку, где она служила, но и в других частях. Ее воинскую доблесть ставили в пример.

6 октября 1943 года советские танкисты ворвались в Невель. Бросок был настолько неожиданным для фашистов, что они не успели даже снять регулировщика на центральной улице, и тот, ничего не подозревая, некоторое время указывал направление нашим танкам. Гитлеровцы бежали, оставив город.

Через день столица нашей Родины Москва салютовала войскам, освободившим Невель. Это были радостные, незабываемые дни. На улицах Невеля тогда можно было встретить смуглую темноволосую девушку в серой солдатской шинели с нашивками старшего сержанта. Это была Маншук. Не подозревала отважная пулеметчица, что у стен этого города ее ждет подвиг, который откроет ей путь в бессмертие.

Фашисты сумели закрепиться на высотах вблизи Невеля. Снова разгорелись ожесточенные бои. Советские воины стояли насмерть и не отдали город врагу. В завершающем яростном бою за Невель Маншук Маметова выдвинулась вперед со своим пулеметом и кинжальным огнем косила гитлеровцев, поднимавшихся в атаку. После нескольких безуспешных попыток прорваться вперед гитлеровцы залегли.

Вскоре они начали минометный обстрел высоты, где находилась отважная пулеметчица. Маншук почувствовала сильный толчок в голову, и сразу же теплая струя залила ее лицо.

«Ранена… кровь…» — подумала она и потеряла сознание.

Немцы, увидев, что пулемет молчит, снова двинулись по полю. Вражеская цепь приближалась все ближе… Маншук очнулась и, преодолевая острую боль, в упор стала расстреливать фашистов. Сокрушительным огнем она опрокинула цепь. Враги снова откатились назад.

И опять по бесстрашной пулеметчице немцы открыли минометный огонь. Она сменила позицию. Пулемет ее непрерывно строчил. Яростный огонь его открывал нашим воинам путь к победе.

Последнее, что слышала Маншук, — это громкое русское «ура». Бойцы поднялись и пошли в контратаку.

Маметову нашли мертвой, крепко сжимавшей рукоятку пулемета. Это было 15 октября 1943 года.

Почти напротив братского воинского кладбища возвышается двухэтажное здание. Это средняя школа № 2. Появилась она уже после войны, как и белоколонное здание Дома культуры, что рядом со школой, как десятки новых домов на центральной улице Невеля. Сюда, за невысокую ограду, где вечным сном спят Маншук и ее товарищи по оружию, доносятся школьные звонки, разноголосый шум улицы. Жизнь бурлит, словно горный поток, спускаясь с вершин Алатау. Мимо проносятся машины. Они везут мирный груз: строительные материалы, хлеб, лен. Спешат после смены веселые девчата швейной фабрики, идут рабочие молочно-консервного завода.