Девы ночи

Мы заехали на Ужгородскую, ребята остались возле машины, а я попробовал атаковать больницу. Первая атака не удалась. Грозная бабушка стояла насмерть и посетителей не впускала. Но выручили универсальные три рубля. Я накинул на плечи халат, поднялся по лестнице в терапию и быстренько отыскал четвертую палату. Мыкола лежал с забинтованной головой. Выглядел он не так плохо, как я себе это представлял.

Мое появление вызвало у него немалое удивление. Такой наглости он, очевидно, не ожидал.

– Ни фига себе! – воскликнул он. – И у тебя еще есть совесть сюда припереться? Бляха муха!

Я сел около него.

– Слушай, Мыкола, хочешь, верь, хочешь, не верь, – я к этому делу непричастен. Я только что от цыган, которые должны были поехать к тебе на встречу. Они говорят, что кто-то пришел будто бы от меня и передал, что встреча переносится с семи на девять. Поэтому они выехали на два часа позже, час покрутились и вернулись ни с чем.

– По-твоему, триста пар джинсов – это ничто?

– Они этих джинсов не брали.

– И ты им веришь?

– Они говорят, что это вообще не могли быть цыгане.

– На нас напали и побили цыгане.

– Кого – нас?

– Меня и того, кто привез эти джинсы!

– А кто это?

– Один поляк.

– Он тоже в больнице?

– Нет, ему досталось меньше. Зато я получил по максимуму… Не понимаю, чего ты от меня хочешь. Этим делом занимаются наши.

– Нет, этим делом занимаюсь я. По крайней мере, сегодня. Твои «наши» измолотили мне кости, а после отпустили с тем, чтобы я до завтрашнего утра раздобыл джинсы.

– Ага, так вот зачем ты пришел.

– Да, я пришел узнать, кто тебя отдубасил.

– Говорю же – цыгане.

– Но как они выглядели?

– Как цыгане. Оба в свитерах «феррари».

Ну, естественно. В этих сине-черных свитерах ходило тогда полгорода. Но та, рагульская половина. В том числе и основная масса цыган. Все было продумано до деталей.

– Они были на машине?

– Да, на зеленых «Жигулях».

– Кто еще знал про джинсы?

– Никто.

– Кто еще, кроме Франя?

– Никто.

– Эдик и лейтенант знали?

– Нет. Но они свои люди. Теперь они тоже в доле. Если найдутся эти джинсы, то они замнут дело.

– Ну да, этот Эдик свой в доску. Мы с ним почти подружились. Правда, меня он бил осторожнее – в голову старался не попадать.

– На что это ты намекаешь? Они только вчера обо всем узнали.

Мыкола заметно нервничал, этот разговор раздражал его, и по всему было видно, что он хочет как можно скорее его закончить. Но я не давал ему покоя.

– Кто-то это все срежиссировал, как должно было произойти. Этот подчеркнуто цыганский вид… Дело в том, что парни, с которыми я договаривался, одеты совсем не так. На них велюровые или кожаные пиджаки и джинсы. В «феррари» ходит сейчас только шантрапа, разве ты не знаешь?

– Но ведь они могли нанять кого-то на это дело.

– Могли.

– Ну, вот… – как бы с облегчением вздохнул Мыкола.

– Но у меня есть только сегодняшний день. Бегать в нескольких разных направлениях я не смогу. Должен выбрать одно… Может, по крайней мере, Франь что-то прояснит? Где у Франя хата? Не та, где он живет. А та, где держит выкраденную девку.

– Ты просто псих! – вспыхнул Мыкола. – Франя я знаю столько лет!

Он сразу приподнялся на кровати, и я увидел, что это его как следует раздразнило.

– Успокойся, – сказал я. – Просто Франь должен кое-что знать. Он был у меня при обыске. Я думаю, если он мне не поможет, то хотя бы выторгует у этого лейтенанта еще пару дней для меня. Ведь он с ним хорошо знаком? Не так ли?

– Не знаю, – брякнул Мыкола и снова откинулся на подушку. – Оставь меня в покое. Я устал.

– Скажи мне, где эта хата, и я пошел.

– Я не знаю. Я там никогда не был.

– Почему ты не хочешь сказать?

– Потому что не знаю! – снова повысил он голос.

– А Шиньон знает? – бросил я, уже выходя, и заметил, как у него в глазах сверкнул гнев, но теперь я точно знал – Шиньон знает.

За Оперным театром в скверике бурлила «скупка». «Скупка» – место работы Шиньона, которого прозвали так из-за своеобразной прически: спереди сияла лысина, а сзади кудрявилась буйная темно-рыжая шевелюра.

Я выбежал из больницы.

– Ну что? – спросил Ося. – Как он там? Жить будет?

– Жить будет. Похоже на то, что нам теперь нужно выловить Франя. До вечера, пока он объявится в ресторане, я ждать не могу. Поехали на «скупку», может, я сам узнаю, где его хата.

На «скупке», как обычно, было людно. Я прогулялся среди фарцовщиков, оглядываясь на все стороны, но Шиньона и след простыл. К счастью, я наткнулся на одного знакомого.

– Не видел Шиньона?

– А он с поляками в браме. Вон там…

Поблагодарив Бога и всех святых, я побежал к браме, которая выходила на улицу Хмельницкого. И как раз вовремя, потому что поляки уже выходили, а за ними и Шиньон.

– Привет! – крикнул я. – Снова тяжело работаешь?

– Ой, не говори… У тебя какой сайз?

– Тридцать второй.

– Во! Как раз на тебя. Бери почти даром, – и он раскрыл пакет.

Я скользнул по джинсам равнодушным глазом.

– Сто восемьдесят. «Леви Страус»! Настоящий! Только для тебя.

– В другой раз. Мне нужен Франь.

– Вечером в ресторане выловишь. Он никогда не прогуливает. У тебя что, есть сомнения по поводу этих джинсов? Ты меня обижаешь!