Возможно, после пятнадцати лет тюрьмы за кражу джинсов я буду рад и такому счастью, но сейчас ее ребристая фигура не пробуждала во мне никаких желаний. Я отвернулся и вышел из комнаты. Вслед мне прозвучало:
– Педераст горбатый!
Я молча проглотил и это, но невольно выпрямился. В соседнем дворе какой-то цыганчук в одних только черных трусах стегал плетью деревянное ведро.
– Эй, ты! Не знаешь, где Ося?
Цыганчук прищурил глаз, засунул палец в нос и задумчиво поковырялся. Потом вынул его, внимательно исследовал и, вытерши о трусы, сказал:
– А рубль дашь?
– Дам.
– Ну, так дай!
Я просунул ему рубль между штакетинами. Цыганчук выхватил деньги и закружился в бешеном танце:
– Обманули дурака на четыре кулака! Обманули дурака на четыре кулака!
Я в сердцах плюнул и хотел было уже идти, когда из дома вынырнула цыганка. Она лениво зевнула и сказала:
– Ну, где там твоя десятка?
– Дураков нет, – брякнул я. – Скажи, где Ося.
Цыганчук в момент перескочил через забор и запрыгал вокруг меня:
– Дядя, дай мне еще рубль. Скажу, где Ося!
– Пошел ты! – прикрикнула на него цыганка.
Я вытащил десятку и поднял у нее над головой:
– Кто первым скажет, где Ося, получит деньги!
В ту же секунду оба так быстро затрещали, что я еле понял – Ося, оказывается, играет в карты через две хаты в садике.
Я скомкал десятку и, подбросив ее вверх, крикнул:
– Лови!
Я еле успел отскочить. Когда я выходил со двора, сзади раздался такой ужасный писк и визг, что, казалось, целая орава котов празднует медовый месяц.
Ося и правда играл в карты еще с тремя участниками похищения львовской Прозерпины.
– А-а, – поднялся он мне навстречу. – Попался, кто на базаре кусался? Ты чего динамо прокрутил?
– Какое динамо? – не понял я.
– Нормальное. Мы приехали, а нас никто не ждал на шоссе.
– Так ты сам туда ездил?
– Я такие дела никому не доверяю. Вот с Зиной мы ездили.
Зина при Осе был кем-то типа охранника – эдакий туповатый амбал, готовый на все.
– И вы с тем милиционером не виделись?
– Говорю же, что нет. Выпьешь? – спросил Ося и, не дожидаясь ответа, налил мне шампанского.
– Дело в том, что кто-то таки встретился с милиционером. Этого милиционера побили, и он сейчас в больнице. А джинсы пропали.
Цыгане переглянулись.
– Ничего не понимаю, – покачал головой Ося. – Ты прислал сказать, что встреча переносится на девять. Мы и приехали в девять. Прождали с час и вернулись.
– Но я никого не посылал! – взорвался я. – Встреча не переносилась.
Понемногу для меня все прояснялось.
– Итак, кто-то специально перенес встречу и перехватил Мыколу. Но это должны были быть цыгане. Так, по крайней мере, утверждают легавые со слов Мыколы.
– Цыгане? – оскорбился Ося. – Мы бы здесь обязательно что-то услышали. Никто из наших этого сделать не мог. Разве что кто чужой.
– А кто знал про джинсы?
– Только мы четверо.
– И вы больше никому не рассказывали?
– Чего наперед хвалиться? Пока дело не сделано, цыган языка не развяжет… Да и, знаешь, мы с легавыми живем душа в душу. Чего нам портить отношения?.. А этот твой Франь? Что-то он мне совсем не понравился.
– Это же он меня свел с Мыколой. Это его товарищ.
– Товарищ… Товарищи разные бывают.
– Мне ясно одно: кто-то должен был переодеться цыганами… Но ты еще не знаешь, зачем я к тебе приехал. Меня сегодня загребли менты. Ворвались с самого утра, перевернули весь дом – искали джинсы. Ничего, естественно, не нашли… Тогда увезли с собой… А там отдубасили и милостиво подарили шанс. Целые сутки. За это время я должен найти джинсы. Если нет, то могу загреметь.
– Ну и ну! – потер лоб Ося. – Вот это ты влип, браток. Чем же я тебе помогу? Я бы и сам хотел в этом деле разобраться. Не люблю, когда цыганам гнилое дело шьют. Но с чего начать?
– Так ты поможешь мне?
– Вот моя рука! – он сжал мою правую руку и добавил: – А если не повезет, то я тебя в такую дыру зашью, что тебя не то что милиция, а и смерть не найдет. Побудешь там, пока эти джинсы не всплывут. Все равно их продать кто-то должен. А мы весь город обставим. Мышь не проскочит с джинсами.
– Тогда поехали в больницу. Поговорю я еще с Мыколой. Кто едет со мной?
– Едемте все, – сказал Ося. – Кто его знает, на какое дело попадем.
– Так это надо две машины ловить…
– А у Зины есть «бобик». Хе! Нас и десять, если нужно, влезет.
Мы вышли на улицу. На заборе висел знакомый цыганчук.
– Ну что, кому червонец достался? – поинтересовался я.
– Мы поделились, – ответил цыганчук.
– Муня, – позвал его Ося. – Умой харю и оденься, едешь с нами.
Цыганчук вихрем метнулся в дом.
– На черта нам этот малой? – удивился я.
– Хе, ты не знаешь Муню. Муня у нас на все случаи жизни.
Зина выкатил облезлую и забрызганную развалюху. Примерно что-то подобное я и представлял себе. Самым странным было то, что эта старая канистра еще могла ездить.