Дезертир

– Вот та пустая, на ней Фред спал, – Паля кивком указал на место в углу. – Хочешь умыться – спускайся вниз, рядом с кухней увидишь кран. Только помоги мне сперва, тяжело с этим варевом по лестнице подниматься.

Никита.отнес жестянку наверх, а спустившись, без всяких умываний рухнул на койку и мгновенно заснул. Он не проснулся, даже когда Принс, Сафик и Малыш перетаскивали внутрь дома пулеметы с постов. Их часто оставляли на ночь без присмотра, но теперь Червь предпочел иметь все оружие под рукой.

10

Паля не ушел со второго этажа, когда бомжи поели. Не обращая внимания на вонь от Носа, проводник уселся в углу и внимательно наблюдал за всеми тремя. Капюшон ему не понравился сразу: и руки дрожат, и глаза бегают. Ему еще долго в себя приходить, чтобы можно было такого хотя бы на постуодного оставить. А вот Лысому Паля симпатизировал.

– Лысый! Ты, говорят, беду пророчишь?

– Идет беда, – часто закивал бомж. – Беда на этот дом. Устала Зона от Червя, надоел он ей.

– А спастись можно?

Вместо ответа бомж тоненько рассмеялся. Его тут же поддержал Нос, он как-то по-волчьи завыл.

– Ну хватит, хватит! – прикрикнул на них Паля. – Лысый, пойдешь со мной на прогулку? Далеко.

– Пойду.

– Выброс же скоро! – вжался в стенуКапюшон, который все выбирал время спросить: примет ли его Червь к себе, спрячет ли? – Нельзя!

– Не боишься? – Паля обращался к Лысому, проигнорировав Капюшона.

– Тут страшно. Беда идет. Червь плохой, Зона устала. – Лысый еще поболтал ложкой в жестянке, но кроме жидкости, там ничего не осталось. – Каша хороший, – неожиданно добавил он.

– Каша? – насторожился проводник. – Ты его знал раньше?

– Нет, у него имя новое. И жить имени недолго. А сам Каша Зоне неведомый, долго протянет.

Паля успокоился, притих. Нравился ему Лысый. Настоящий. Слушаешь его и понимаешь: быть беде, действительно быть, не увернется Червь на этот раз.

Никто не знает, никто не может и никогда не сможет понять, что делает с людьми Зона. Пале ясно было одно: именно к людям она небезразлична. Она существует не сама по себе, нет, люди нужны ей. Кого-то она убивает, кого-то сжигает дотла, а кого-то нет, некоторых любит, чтобы потом поступить с ними хуже, чем с врагами. В чем смысл этой страшной сортировки? Паля не знал, да и не хотел знать. Как и многие обитатели странных мест, он смирился со своей судьбой. А заметив это, догадался: Зона в нем. Сам Паля – часть Зоны. С этим теперь суждено или жить, или умереть.

А люди будто специально шли и шли подкормить Зону. Иначе и быть не могло: артефакты, загадка, множество страшных сказок и вполне правдоподобных легенд. И, конечно, ученые: экспедиции, тайные и явные, так и валятся со всех сторон. Ученых надо охранять, таскать за ними тонны приборов… Паля смутно помнил крупного бородатого мужчину, которого пер на себе километр по густо покрытому аномалиями мертвому городку, а вокруг бесновались слепые псы. Вот так все начиналось, а откуда Паля пришел, кем был прежде – не помнил. Хотя можно и иначе сказать: забыл и боялся вспоминать. Зона любит владеть человеком целиком. Ревнива она. Тот, кто вспомнит прошлое, захочет домой. И тогда – расплата.

– Червь про выход спрашивал… – одними губами, так, чтобы не слышал Капюшон, прошептал Паля.

– Беда же идет! – пожал плечами Лысый.

Паля кивнул. Конечно. Сначала у Червя что-то надломилось внутри, а уж потом Зона послала беду. И каждый, кто хочет уцелеть, должен уходить. Но куда? Мачо чужих не примет, нет чужим веры. Кроме того, чужие могут принести с собой беду. Для Мачо, так же как и для Червя, идеальное пополнение – бомжи. Те, которые смогут подняться из глубин безумия, в которое их столкнула Зона. Эти ничего не помнят, эти готовы стать частью новой семьи.

– Лысый, а ты стрелять сможешь?

Бомж уставился на свои руки и надолго замолчал. Тихо засмеялся довольный Капюшон: нет, этот не сможет. Слишком помутнен разум, и если за время, что Лысый провел у дома, ничего не изменилось – уже не изменится.

– Ерунда, – буркнул Паля. – Лучше так, чем бояться шаг ступить. Да, господа инвалиды?

Нос снова весело взвыл, догадавшись, что обращаются и к нему. Капюшон нахмурился, что-то хотел сказать, но передумал.

– Этот скоро умрет. Завтра, – Лысый ткнул пальцем в сторонуНоса.

– Экий секрет! – тут же встрял Капюшон. – Червь его в подвал не спрячет. Зачем он нужен? Четыре дня уже жрет тут, а все без толку.

«Завтра выброс… – вспомнил Паля, пробираясь к лестнице. – Нос, конечно, останется здесь и умрет. Мы пересидим в подвале, значит, послезавтра утром можно идти… Мачо наверняка решит атаковать пораньше, тогда лучше затемно ему сюда подобраться. Дорога простая – по шоссе. Но после выброса неспокойно, твари буянят, новые аномалии появятся. Значит, только с утра, часа четыре им идти… Да нет, не меньше пяти. Никак у него не получится на рассвете навалиться. Можно выспаться, пусть Зона успокоится, и тогда выйдем».

Что-то вспомнив, Паля остановился.

– Лысый! Ко мне!

Бомж сперва спрятал в карман кусочек ткани, который все мял и мял в руке, потом только подошел.

– Вот такую штуку видел прежде?