Дезертир

Повозка прибыла в место назначения за двенадцать долгих-предолгих, как показалось Лялюне, дней. Ляле почудилось, что на самом деле времени прошло гораздо больше, но царапины на стене внутри экипажа, старательно выводимые Иером изо дня в день, давали точное представление о количестве прошедших за время пути суток.

Некоторые крытые повозки с рекрутами пару-тройку дней назад отделились от кортежа, взамен им присоединялись другие из других деревень. Через кучера Ляля узнала, что Дерз и остальные мальчишки из ее деревни попали в другую часть, а им с Иером предстояло преодолеть еще несколько дней выматывающей дороги.

Учебная воинская часть, сулившая для парочки стать родным домом, располагалась не далеко от города. Многочисленные бараки и корпуса, казармы, конюшни и другие постройки смешивались меж собой, и на вид девушка совершенно не могла отличить одно здание от другого. Разве что от конюшен несло соломой, конским потом и навозом. Солдаты, как молодые, так и получившие звание, суетились средь построек по одиночке или в строю. Новеньких легко можно было отличить по особому усердию, по обязательному надзору, неизменно стоящему рядом, и по полному отсутствию какой-либо формы. Возраста парней из-за накопившейся на лицах грязи и пыли было не определить.

Лялюне думалось, что сейчас у какой-нибудь казармы Иера выволокут и потащат для распределения, а ее повезут в медицинский корпус, но, вопреки ожиданиям, их обоих довезли прямо до дома офицерского состава, где вежливо открыли дверцу экипажа, а Ляле даже подали руку.

Встретил их суровый мужчина в военной форме. «Наверняка, в высоком звании» — подумала девушка, с интересом рассматривая того. Окружавшие их мужчины вытянулись перед ним по струнке, а сам «тысячник» (как прозвала его Лялюня про себя) вольно расхаживал, заложив руки за спину, словно важная птица.

Напряженный Иер исподлобья глядел на главнокомандующего сего подразделения. Самому себе он казался дворовым щенком, загнанным в угол огромным благородным кобелем редкой породы, который ради сущего интереса и исключительного собственного удовольствия прижал сопляка и теперь наслаждался его испугом.

— Зовите чародеев, — коротко и жестко приказал «тысячник». Один из солдат сорвался с места. — А мы тут пока познакомимся. Я, как вы, наверное, уже догадались, главнокомандующий в этой части. Генерал. Что? — усмехнулся он. — Не слыхали такого слова? Да, звание это заморское, государем совсем недавно жалованное мне, надо заметить, по заслугам.

«Сам себя не похвалишь — никто не похвалит» — подумала Лялюня, но благоразумно промолчала.

Позади стояла еще гурьба парней, также прибывших в часть по рекрутскому набору, но никого из присутствующих Ляля не знала. Все они тоже ожидали появления магов и в нетерпении переминались с ноги на ногу. Однако военачальник заинтересовался исключительно появлением с воем стане девушки и сопровождающего ее босоногого юноши.

— Назовите ваши имена, — «попросил» генерал.

Любопытствующие взоры рекрутов устремились на дочку лавочника и Иера.

— Иер и Лялюня из деревни Дождевенки, — мгновенно отозвался один из солдат, заглянув в учетную тетрадь.

Главнокомандующий совершенно не обратил внимания на тот факт, что ни Ляля, ни Иер так и не подали голоса. С невозмутимым видом он приблизился к девушке и только опосля окинул ее сомнительным взглядом.

«Надо же, наш генерал тож человек!» — съязвил про себя Иер. — «Даже умеет удивляться».

Военачальник хотел было что-то сказать Лялюне, да только аккурат в это время подоспели чародеи. Двое. Один совсем уже старик, а другой — пацаненок, не иначе как зим четырнадцати, который на протяжении всего действа оставался стоять молча.

Видать, наставник и ученик, смекнула Лялька.

Всех их выстроили в шеренги, где девушка с «Трусом» оказались первыми, и начали… очевидно, проверять, решила Ляля. Старый чародей схватил — не больно, но весьма чувствительно — за плечо девицу и покрутил ее, осматривая, будто она — товар на рынке.

— Так, так, так… — деловито процокал он. — Что тут у нас?.. Ага, с девкой все и так ясно, а молодой человек…

Не договорив фразу до конца, маг резко отпустил Лялю, отчего та едва не удержала равновесие и чудом устояла на ногах, и начал выхаживать перед Иером, разглядывая того, как диковинную птицу, то с одной стороны, то с другой. Под прицелом острого взгляда Иера (и не менее острого — своего ученика), чародей описывал подле того круги, зачем-то закрывал глаза, что-то шептал, постоянно при этом нюхая сложенные лодочкой ладони. Затем остановился, будто бы прислушиваясь, и, щелкнув пальцами, выудил прям из воздуха длинную острую стрелу. Охотничью, не боевую. Которая, впрочем, тут же растворилась.

«Так и знала!» — вдруг отчего-то обрадовалась Ляля, однако ни маг, ни военачальник не выразили по сему поводу должного ликования. Напротив, генерал нахмурился, сузил глаза и уставился на Иера.

— Я думаю, мы куда-нибудь его пристроим…