Дезертир

Он не мог допустить подобной мысли. Не потому, что не любил их, как раз наоборот. Теперь он просто не верил, что есть возможность хоть что-нибудь изменить, повернуть время вспять.

– Ангел, – сказал он. – Давай будем считать, что этого я от тебя не слышал. Это мой выбор. Ты хочешь походить на людей. А знаешь, в чём между нами разница? Я могу сделать свой выбор. Пусть он будет ошибочным, но я волен его сделать. А ты… Ты последуешь за мной вопреки всем твоим расчётам о целесообразности. Ты последуешь за мной, даже считая, что я неправ, пусть даже мои действия повлекут за собой гибель нас обоих. Я прав? Мне наплевать на твои умозаключения. Они мне, честно говоря, по барабану. И всё по единственной, простой причине: потому что я – человек. Поразмышляй над этим. А теперь – в путь. Нам ещё многое предстоит сделать.

Ангел замолчала. Вероятно, задумалась. Но это не значило, что она перестала управлять полётом. Капсула рыскала носом, устанавливая самую оптимальную точку для броска через гиперпространство. От этого полностью зависела их жизнь. Ошибись она хоть на микрон – и это путешествие станет для них последним. Стив вцепился пальцами в подлокотники кресла, стиснул зубы. Он всегда не переваривал эти моменты, когда ожидание тянется намного дольше, чем само ожидаемое действие.

Цифры, висевшие в воздухе, отсчитывали последние секунды. Он бросил взгляд на девушку – и напряжение, на удивление, отпустило. Стив снова закрыл глаза. Приготовился.

Тошнота рывком подступила к горлу. Он учащённо стал сглатывать, пытаясь убрать прочь ставшие непривычно горькими слюни. Тысячи иголочек вонзились в тело, раздирая его на крохотные части. А мозг – он взорвался такой яркой вспышкой света, что заставил сильнее зажмуриться и без того плотно закрытые глаза. Чувство рывка вперёд длилось мгновение. А может быть, вечность. Этого он никогда не мог понять. Но когда наступила тишина и он стал в состоянии различать те мелодичные звуки, исходившие от панели управления, его грудь, до этого момента спёртую невероятными силами, освободил глубокий выдох. Так всегда бывает после броска. Ещё никто не реагировал иначе. Насколько он помнил, этот выдох всегда означал, что скачок завершён. Всё позади, и теперь можно шутить, сплёвывать, если этого никто не видит, и начинать жить, будучи полностью уверенным, что ты только что умер.

Стив открыл слезящиеся глаза, тыльной стороной ладони стёр предательские следы влаги. Не пристало такому волку, как он, выказывать физическую слабость! Лия по-прежнему спала. Экраны рябило от потока информации, а сбоку, в верхнем углу, из темноты космического пространства на них медленно надвигалась планета.

Она не была той эфемерной искрой в космическом пространстве, неопределённость к которой вызывает у наблюдателя чувство сомнения. Она проявлялась из глубины мрака голубым шариком, вращавшимся в пустоте, освещённым невидимым с этого ракурса крохотным светилом, давшим приют этому цветастому великолепию.

Можно было различить облака, плывущие над её скрытой в дымке поверхностью. В редкие просветы среди них различалась водная гладь океанов и только изредка, подобно миражу, жёлтой полоской обозначался контур суши. Но это так мимолётно, что казалось сказочным плодом разыгравшегося от волнения воображения.

– Остаток энергии – семнадцать процентов, – сухим тоном сообщила Ангел.

Она рассчитала бросок настолько точно, что понимающему в этом деле человеку стало бы страшно от подобного хладнокровия.

Что значит для гиперперехода несколько тысяч километров? Так – ерунда. Всего лишь лишняя доля наносекунды. Но если что-то пойдёт не так, то атомы твоего тела могут стать составляющими молекулами самой структуры планеты, куда ты бездумно решил отправиться.

То, что совершила Ангел, казалось сумасбродством, необоснованным риском на грани фола. Но оно оправдывало тот малый ресурс энергии, который ещё потребуется для посадки на её поверхность.

– Это и есть твоё убежище? – спросила ИС, выводя капсулу на более высокую орбиту. Отсюда она решила начать пологое снижение.

– Тебе не нравится моё название?

Ангел смолчала. Капсула перевернулась, планета исчезла из виду. Это значило, что она переходит в режим торможения. По бокам слабо засветилась генерируемая плазма, защищающая аппарат от воздействия температур плотных слоёв атмосферы. Несмотря на то, что компенсировалось всякое инерционное воздействие, Стив приготовил себя к тряске.

– Она прекрасна, не правда ли? – спросил он у Ангела, чему-то счастливо улыбаясь.

– Ты поэтичен, – отозвалась та. – Как ты её нашёл?

Стив невольно зажмурился. Яркий диск далёкого светила озарил его лицо. Ангел, наверно, специально не стала затемнять экраны, давая Стиву возможность в достатке насладиться его блеском. Это казалось насмешкой, но он был только рад. Обжигающий блеск звезды будоражил его кровь, а чувство, покрывавшее душу серой пеленой, невольно растворялось в этом ослепительном сиянии.

– Совершенно случайно, – прикрывая глаза рукой, ответил он. – О ней знаем только я и Мэг. Мы оставили эту планету для себя как убежище.