Дезертир флота

– Не расстраивайся, Дракон. У нашего Полумордого на уме теперь только одни кролики, птички и прочие полезные кое для кого зверюшки. Да не волнуйся ты так, Ква. Видел я рыжую. В полном порядке, обещала с последним паромом вернуться. Ты же ей сам поручений надавал – до вечера не справиться.

– Быстрее шевелиться нужно, – мрачно сказал вор, изо всех сил стараясь не показывать облегчения.

– Доконаете вы меня своими отношениями, – сокрушенно сказал фуа. – Не понимаю, как вы скрывать свои чувства намерены. Вы же как куклы размалеванные – все напоказ.

– Придется постараться, – со смущением пробурчал вор. – Иначе далеко нам не продвинуться.

Теа вернулась, когда уже начали сгущаться быстрые сырые сумерки.

– Ай, ты все-таки сделала это?! – взвизгнул с каким-то ужасом несший охапку хвороста Ныр.

Квазимодо, стараясь быть хладнокровным, повернулся.

Теа стояла перед друзьями, глядя исподлобья. Только по этой упрямой манере держать голову и можно было узнать лиску. На ней было новое, темное, но весьма изысканно облегающее легкую фигуру платье. Кажется, у лиски появилась вполне очевидная грудь. На плече девушки висела плотно набитая расшитая бахромой и бисером сумка. Но главное – прическа. Неведомый цирюльник укоротил и подровнял рыжие пряди и, кроме того, выкрасил отдельные локоны в иссиня-черный и белый цвета. Выглядела лиска сногсшибательно.

Нет, Квазимодо и раньше знал, что у возлюбленной имеется пара восхитительных грудей и что ее треугольное личико красиво и конопушки ее совсем не портят. Но… Но теперь таких достоинств только слепой не заметит.

Они молча и как-то искоса смотрели друг на друга. Фуа хмыкнул:

– Совсем вы больные. Ладно, разбирайтесь, а я, пожалуй, схожу еще дров принесу…

Ныряльщик, преувеличенно хрустя, лазил в кустах и что-то втолковывал восседающему на нем геккону.

Квазимодо наконец решился шагнуть и обнять плечи девушки.

– Слишком? – прошептала Теа в его ухо.

– Нет. В самый раз. Ты странная и жутко красивая. Подумают сто раз, прежде чем тронуть.

– Врешь. Облегающее платье еще не одного пса не остановило. Ты это сам знаешь. Нам только зубы и сталь помогут.

– Если человек труслив – на добычу не по силам он зариться не будет. А оружие при нас остается. Кишки начать выпускать всегда успеем.

– Не про то говоришь. – Коготки лиски погрузились в отросшие волосы на затылке парня. – Я не нравлюсь тебе. Потому что подкрасилась как шлюха? Ты же сам сказал.

– Я правильно сказал. – Квазимодо крепче сжал тонкую талию. – Ты леди и в обществе должна выглядеть как леди. Ты стала очень соблазнительна. И я боюсь…

– Ты ревнуешь? Дурак полумордый.

– Нет, я никогда настолько не обезумею, чтобы вставать у тебя на пути, если ты захочешь получить на ночь другого самца. Но я боюсь, что ты совсем уйдешь. На свете тысячи мужчин куда крупнее и красивее меня.

– Дурак. Даже объяснять тебе не буду. Посчитать, почему я буду с тобой до смерти, невозможно, а в то, что нельзя проверить глупыми цифрами, ты все равно не поверишь. – Теа лизнула любимого в ухо. – Нечего время терять. Про барку уже знаешь? Тогда ужинаем и идем в кусты. Меня эти шлюхины волосы почему-то саму взволновали. На пароме мужчины сопели как стадо кабанов. Я хочу.

– Теа, до ночи нам нужно успеть многое сделать, – прошептал вор, крепче прижимая к себе девушку.

– Вот хренотень, но в кусты-то я тебя отведу?

– Эй, вы чего-то замерли, – обиженно поинтересовался из зарослей Ныр. – Или ужин сегодня отменяется? Время-то идет. Не успеем выспаться.

Теа тихо засмеялась и прошептала на ухо вору:

– Он только что объяснял Дракону, чем мы с тобой займемся после ужина. Очень красочно объяснял. Не зря он через день к девкам шляется. Набрался опыта.

– Да, здорово вы изменились, – пробормотал Квазимодо, с сожалением выпуская рыжую леди из объятий.

Парило как перед грозой. Впрочем, в последние дни грозы стали самым обычным делом. Громоздкая барка наконец подвалила к берегу. Трое друзей уже порядком утомились ждать.

– Теа, на коня, – приказал вор. – Надуйся, как ты умеешь. Ты помнишь: мы твои слуги.

– Я помню, – сказала рыжая и, слегка путаясь в подоле, поднялась в седло.

– Ты ее не уговаривай, – ядовито заметил Ныр, – ей только волю дай, и мы со слезами о добряке Глири вспоминать будем.

Лиска звонко щелкнула ныряльщика по белобрысой макушке.

– Вот. Начинается, – скорбно сказал Ныр.

Великий Дракон сочувственно защелкал.

– Серьезнее, господа. А то купца напугаете, и барка мимо пройдет.