Дежа вю

Ко всем прочим противоречиям, вопросам, проблемам и полной неразберихе в голове прибавилась забота о суслике. То есть, о тушканчике. Воочию на чудесного грызуна Тина решилась посмотреть только на стоянке, и весь путь до этого страшно переживала, то краснея, то бледнея. Если бы служащим в зале досмотра пришло в голову заглянуть в миленький рюкзачок ее дочери, обладатели тушканчика вполне могли загреметь за решетку, как контрабандисты. Торговцы живым товаром. Поди потом объясняй, что дети всего-навсего изучали фауну чужой страны.

Он был ничего, порядочный малый. В рюкзаке не нагадил, громко не кричал. Может, не умел, а может — воспитание не позволяло.

— Ну, что, мам, ты не сказала папе?

— Представьте себе, не сказала! Но обязательно скажу!

— Мама! Зачем его беспокоить? — тоном профессионального психотерапевта вещала дочь. — Вот если бы он приехал, тогда, да, конечно, нервотрепки было бы не избежать! Он почуял бы шерсть, и все бы точно раскрылось. А так… Мы ведь можем потихоньку пронести Кузьку к себе в комнату, и папа будет в порядке!

Тина закатила глаза, показывая, что вдохновенная речь произвела на нее должное впечатление. Сашка же кинулся спорить, что Кузька вовсе не Кузька никакой, а Грильдриг. Причем произнес все трудные «р», не коверкая, да еще добавил: «Потому что тушканчик похож на человечка, но маленький, все равно что Гулливер для великанов!»

Он был начитанный малый, ее сын.

— Хватит спорить, — улыбнулась Тина. — Пойдемте. Ксюш, возьми Шурика за руку, Шурик, возьми за руку меня. Водим хоровод вокруг такси, иначе нам никогда отсюда не уехать.

Разместившись рядом с водителем, Тина сосредоточенно придумывала, как выкроить время и скататься в зоопарк. Нет, все-таки нужно было купить детям обыкновенного пса, и дело с концом! Или котенка, по крайней мере. Даром что нескольких Ефимыч уже обнаруживал и пристраивал знакомым. Дети продолжали тосковать о братьях меньших и вот, пожалуйста, завели тушканчика.

С другой стороны, хорошо, что они не догадались поймать макаку!

Зажигательная мелодия, вырвавшись из радио, ударила по барабанным перепонкам.

— А нельзя ли потише? — покосилась Тина на водителя, молодого парня в кожаной куртке.

И вдруг через его плечо взглядом уперлась в московские улицы. Ни фига себе, сказала бы Ксюшка. Они уже давно оставили позади аэропорт, и автомагистраль кончилась, превратившись в суматошные переулки, а Тина даже не заметила. Не заметила, вот как! А в городе вовсю хозяйничала весна!

Разгуливал бродяга-апрель в стоптанных, хлипких ботинках, откуда били ручьи, в дырявом балахоне, откуда сыпалась на деревья зеленая крошка, с мокрым чубом, с которого срывалась звонкая капель.

— …Это классная песня, — возмущенно бубнил между тем водитель, — щас сами послушаете, а потом я ваще могу вырубить, и едьте в тишине!

— Вы тогда не ворчите, — весело сказала Тина, — а то я эту классную песню и не услышу!

— А мы слышим, — сообщила с заднего сиденья Ксюшка, припав к колонке.

— Лично я не слышу, я оглох, — сказал Сашка.

«В твои глаза пришла весна, — вдруг выпрыгнул из бесшабашной мелодии хрипловатый, но приятный голос, — чужим теплом твой сон согрет». Тина насторожилась почему-то.

…И ты, должно быть, влюблена.
А я? А я, должно быть, нет.
В твои глаза пришла весна —
Чужая ночь открыла окна,
И ты совсем уже пьяна,
А я? А я с похмелья дохну.

Что же это, а? Слова, вылетающие из приемника, знакомой тоской ложились на сердце, знакомым трепетом заставили дрогнуть пальцы. Что это, что?

В твои глаза пришла весна —
Чужой рукой поставлен зуммер,
И ты немножечко больна
А я? А я немножко умер.

Как будто она узнала в толпе силуэт, и размах плеч показался похожим, и походка была его. А решившись окликнуть, Тина увидела чужое лицо.

В полном смятении она уставилась на замолчавший приемник.

Это были его стихи, и… одновременно — не его. Черт, и почему она так плохо разбирается в стихах, окончила бы филологический, изучила бы поэтические принципы — или как там они называются?

Его слова-то! Не все, но многие, целые фразы, целые куски, выдернутые с газетной полосы тринадцатилетней давности.

— Это кто пел? — догадалась все-таки спросить она у водителя.

— Понравилось? — уточнил он, словно сам только что томно выдыхал в микрофон, — группа «Скифы», молодые совсем ребята, а вон какой хит забацали, правда, это их первый альбом, еще неизвестно, че потом…

— Извините, — перебила Тина, — мне нужно позвонить.

— Мам, ты папе? — подпрыгнула Ксюшка. — Мам, ну не говори ему пока, не расстраивай.

— Нет, я не папе. Остановитесь, пожалуйста, возле Макдональдса. И подождите нас, мы скоро.

Вручив Сашке с Ксюшкой по мороженому, Тина отошла в самый тихий угол и, бдительно наблюдая за детьми, на ощупь вытянула из сумки телефон.

Так, записная книжка, вот она.