Дежавю

Пока Рома с Соколиками изображали барменов, я, наконец, смогла нормально осмотреться. Дизайн интерьера был выполнен в спокойном и сдержанном стиле. В гостиной преобладали благородные коричневые оттенки, на стенах висели оригинальные картины-постеры абстрактной тематики. Панорамные окна, напомнили мне о своих, точно таких же. Стало любопытно, любит ли Громов, подобно мне, проводить время у окна, любуясь ночным городом?

– О чём задумалась? – Рома протягивал мне кофе. – Тебе одиноко?

–Теперь уже нет, – я пригубила ароматный напиток. Вкус был насыщенный, с горчинкой, именно такой как я люблю.

– Угодил? – спустя некоторое время поинтересовался парень, он явно напрашивался на комплимент.

– Возможно… – не помешает немного подразнить этого самоуверенное чудо.

– Ты не оставляешь мне выбора, – зловеще прошептал Ромка, забирая из моих рук полупустую чашку.

– Верни, нахал!

– Хм… Что, уже определилась? – иронично уточнил Громов. – Я сейчас! Будь тут.

Он подошёл к стереосистеме, держа в руках стакан с пивом. Я обратила внимание, что за всё время он из него ни разу не отпил и был трезв как стёклышко. В отличие от большинства веселящихся. В центре комнаты Стас, отчего-то уже без рубашки, исполнял экзотические танцы вокруг, осмелевшей от его пристального внимания, Маши. Интересно было за ними наблюдать, счастливыми, безрассудными.

– Угощайся. – Рита всучила мне в руки бокал шампанского, второй оставив себе.

– Я пока не хочу…

–Да брось, – устало перебила меня брюнетка, – я устала от этой вражды. Боже, как я от всего устала…

Девушка смотрела мимо меня потускневшим взглядом.

– Он теперь твой. – Рита говорила без ненависти или насмешки, просто безучастно констатировала факт. – А я… Я просто запуталась.

Она крепко зажмурилась, прогоняя слёзы. Не выдержав её жалкого вида, я, по-дружески, обвила рукой поникшие плечи девушки. Чуждое её сильной натуре уныние, било по совести и вызывало стойкое желание утешить, приободрить. Было непривычно вот так, мирно общаясь, пить шампанское с бывшим врагом.

Я наслаждалась заигравшей песней, Illuminated группы Hurts, заодно радуясь хрупкому взаимопониманию с Ритой. Жизнь налаживается.

– Извини, малыш, меня задержали. – Рома увёл меня на медленный танец. На этот раз мы танцевали по настоящему, чувственно двигаясь в такт нежному ритму. Растворяясь друг в друге. Я пальцем очертила контуры голубоватой венки на его шее, что столько времени не давала мне покоя. Теперь я знаю, каково это, прикасаться к Громову. Он лишь нервно сглотнул. Я засмеялась, запрокинув голову, и полностью отдалась состоянию безудержного полёта в своей голове.

– Милая, ты чего? – Рома вглядывался в моё лицо, слегка нахмурив брови. – На-а-асть…

Никакого желания поддерживать беседу у меня не было. Хотелось бездумно расслабиться и отпустить тормоза. Обольстительно улыбаясь, я взяла Рому за шею и притянула к себе. Он не сопротивлялся. Воспользовавшись его заминкой, я приникла к его губам в пылком, продолжительном поцелуе. Громов, тотчас же ответил. Искушающе, дерзко, подчиняя себе. Я окончательно потеряла голову.

Дразня его, я отстранилась и медленно закружилась, раскинув руки. Абсолютно новое, удивительное чувство слепой эйфории приятной щекоткой прошлось по нервным окончаниям. Кажется, я кого-то задела, что-то упало, но это всё сейчас не важно. Блаженство в чистом своём виде текло по венам, лихорадочно стучало в висках. Громов снова сжимал меня в своих стальных объятьях. Он же, хриплым голосом шептал неразборчивые слова. Закрутился калейдоскоп картинок, этот же голос произносит обидные фразы, источает угрозы, вызывая мучительный страх или… томление?

Потрусив головой, я попыталась сконцентрироваться, кажется, речь шла о Ромкиной спальне. Лавируя среди извивающихся в танце тел, я покорно следовала за ним, таким родным, безумно желанным. Парень шёл уверенно, он всегда был человеком действия. Ему нельзя было не довериться. Он был моим личным демоном, только моим. Снова накатил легкомысленный приступ смеха. Громов, лёгким ударом ноги, распахнул дверь в самом дальнем конце квартиры. Мы оказались в полутёмной комнате, музыка здесь звучала не так громко, но продолжала отчётливо отдаваться басами в теле. Голубоватое мерцание монитора придавало предметам причудливый оттенок. Таким я представляла космос, даже ощутила невесомость и … Ромкино горячее дыхание на своем лице. Я прикусила губу, и потянулась к нему за поцелуем, но парень, тихонько засмеявшись, увернулся. Одной рукой он взял мои запястья и крепко сжал над головой, а другой пытался расшнуровать корсет. Кожа пылала, в местах, где он дотрагивался до неё. Мне удалось высвободить одну руку и я, осмелев от остроты ощущений, расстегнула пару верхних пуговиц его чёрной рубашки. Громов зло выругался сквозь сжатые губы, затем послышался треск рвущейся ткани. Последнее, что я запомнила его склонившееся надо мной лицо и шальной блеск полуночных глаз.