Дежурные по стране

— Главное, что вы любите меня, — думала Россия. — Остальное не так важно. Я подстроюсь под ваше восприятие, мальчишки. Пожалуй, это единственное, что я могу для вас сделать… Видишь меня матерью, Васятка, — буду тебе матерью… Представляешь меня злой тёщей, от которой тебе житья нет, Лёня? Хорошо. Тёщей тебе стану, смирюсь с твоими справедливыми нападками… А для тебя, Вовка, я, конечно младшая сестрёнка, которой ты сопливый нос вытираешь, с которой играешь, которую от всех защищаешь. Что ж — буду для тебя несмышленой и капризной малышкой, братишка… А ты, Лёша? Самая красивая я для тебя. Мои недостатки от себя самого и от всех скрываешь, ни с кем даже в мыслях мне не изменяешь. Постараюсь соответствовать статусу настоящей жены, муж мой… Поздно спохватился, папка Артём. Дочурка, на которую ты не обращал никакого внимания, стала взрослой девушкой. Ты — налево, и я — налево. Вся в тебя пошла. Теперь давай, вытаскивай меня из дурной компании, ведь у твоей России — ветер в голове, одни мальчишки и побрякушки на уме. К воспитанию готова. Лучше поздно, чем никогда. Торопись… А вот кем я прихожусь тебе, Яша, — до сих пор определить не могу. Даже меня запутал, плутишка. То я тебе, значит, мать, то тёща, то жена, то сестрёнка, то бабушка, а то и вообще — седьмая вода на киселе…»

Утро для Васи Молотобойцева началось затемно. Иван сорвал с брата одеяло, терпеливо подождал, пока младший брат расклеит глаза, и сказал:

— Завтрак на столе, лежебока. Кто рано встаёт, тому Бог даёт.

Добрую минуту студент хлопал глазами, силясь понять, где он находится и почему его подняли так рано.

— Одно слово — город. Всё не как у людей. Днём спят, ночью шарятся… Природный уклад нарушаете, поэтому ничего не успеваете. Вечером у вас бессонница, а утро почему-то в обед начинается, — сказал Иван.

— Сова — я, — буркнул Вася. — Особенности организма знать надо, биологические ритмы. Совы и жаворонки. Наука.

— Соня ты, а не сова, — улыбнулся Иван. — Хочешь, всю вашу науку одним ведром колодезной воды под хвост пущу? Мигом жаворонком станешь.

Угроза подействовала эффективно. Вася вскочил с постели и начал лихорадочно одеваться. Иван с ехидством наблюдал за братом, который никак не мог попасть ногой в штанину.

— Кому суетишься? — спросил Иван. — Мысли у тебя рваные. Думай о том, что в данный момент делаешь. Суета — помеха для дела. Всему тебя учить надо, студент.

Умывшись и позавтракав, Вася взял музыкальные инструменты, которые ему принёс Вовка Остапенко, и вышел во двор.

— Как жить-то хорошо, — с восторгом произнёс студент. — Петухи, песню запевай!

И тут произошло маленькое чудо, о котором Вася будет вспоминать всю жизнь. Началась перекличка деревенских часовых. Выпучив глазные мячики, вытянув горло, первым заголосил пёстрый забияка брата Ивана. Сдвинув алую пилотку-гребень набок, подхватил знакомый мотив чёрный соседский петух. Потом вступили задиристые горлопаны деда Кузьмы.

— Пятый — на месте, шестой — не дремлет, седьмой — в карауле, восьмой — на посту, девятый, десятый, одиннадцатый, — считал Вася. — Благодарю за службу, ребятушки. Двенадцатый — молотком! Топчи кур на пару с унынием, хлопцы. Снова соседский. Молодец. Завтра на плаху, под хозяйский топор пойдёшь, а сегодня — пой, дери глотку, буди деревню, а я от тебя не отстану. Надо весело делать добро. Чтобы и мне, и всем было весело. Под музыку и с размахом надо, а не через силу, как большинство.

Вася снял фуфайку, зашвырнул в огород шапку, перекинул через плечо барабан, приладил к горну насадку, чтобы к духовому инструменту на морозе не прилипали губы, и полез на крышу.

— Стой! Куда попёр!? — крикнул снизу вышедший на крыльцо Иван. — А-а-а-а, давай, пропади всё пропадом!.. С Богом, брат.

А потом произошло событие, о котором уже никогда не забудет деревня. В тишине морозного утра, раздирая завесу ночи, выплеснулись на зарю призывные звуки пионерского горна. Разбрызгав ноты на четыре стороны света, выкрасив округу в радужные цвета, духовой инструмент замолчал, уступая место товарищу из ударной когорты. Прошло три секунды, и разговелся после длительного поста в пыльной школьной каморке Его Величество — барабан. Разогрев затяжной дробью закоченевшие на холоде руки, студент обернулся назад и отдал приказ невидимым полкам:

— Развернуть знамёна! Первая колонна вперёд — марш! Сомкнуть ряды, держать строй, чётче шаг, рядовые переходного периода! Трусам — позор, павшим — слава, победителям — почёт!.. Эх, Левандовский, видел бы ты это.

— Бравый барабанщик, бравый барабанщик, бравый барабанщик по-ги-бал! Бравый барабанщик, бравый барабанщик, бравый барабанщик по-ги-бал! Бал-погибал, бал-погибал, бравый барабанщик по-ги-бал! — выбивал ударный инструмент, салютуя зорьке, уведомляя деревню о начале массового забоя крупного рогатого скота.