Дежурные по стране

— Что-то не то с тобой, брат, — думал Молотобойцев-старший, пока Молотобойцев-младший занимался наймом на работу. — Ты стал более сдержанным и спокойным. Взбрыкиваешь точно меньше, да и как-то рационально. Скоро остепенишься. Корневой мужик в тебе зарождается, который с землёй и людьми «на ты» говорить будет, просто и ясно говорить. Вот-вот своим умом и себе на уме заживёшь, а в этом сила русской земли. Мужик ведь всегда только делал вид, что под кем-то ходит, потому что, как бы не менялся политический строй, а ему надо было любой ценой при земле остаться. Поэтому, забывая о себе, терпел, всякой власти покорялся, чтобы только пахать, себя и всех кормить. С пренебрежением произносится поговорка: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится». А ведь в этой поговорке совсем другой смысл, в ней мудрость крестьянина заложена. Пусть вокруг творится всё, что угодно, а земля не должна пустовать, до последнего обязана обрабатываться. Если уж до невозможности прижали, — только тогда бунт и бунт страшный, чтобы на годы и десятилетия спокойствие для земли выбить. — Иван вздохнул полной грудью. — Да, пустует сейчас пашня, но это только потому, что сама так хочет. Это мысль невыносима моему сердцу, требующему немедленного дела; только земле отдохнуть надо; истощили мы её, засевая по указке сверху не тем и не так. Проверка идёт, многолетняя проверка на вшивость. Первый раз за всю историю земля встала, она нас проверяет. Кто не опустится и пронесёт любовь к ней сквозь чёрное время — всю её возьмёт, всю до последнего клочка. Однажды. Задаром. Раз и навсегда. Заводчиков, фабрикантов и прочих элементов, — которые в эпоху запустения захотят воспользоваться ей не по прямому назначению, не для хлеба, — она отторгнет. Это даже не обсуждается. Как срок придёт, шепнёт нам пашня, что пора, а пока подождём, ничего. И знаю, что государство для восстановления сельского хозяйства одновременно с землёй созреет. Это будет древний зов, вечный зов, которому нет равных. Пахать! Обо всём забыть и пахать, пахать, только пахать. Как ребятишки станем, которым любимую игрушку вернули. Для многих это в первый раз будет. Впервые, к примеру, золотые поля мой сын увидит, и это будет для него таким потрясением, после которого он сможет быть только хорошим и счастливым человеком.

— Иван! Иван! Ваня! Брат, ё, пэ, рэ, сэ, тэ! — сложив ладони лодочкой, кричал Вася в ухо брату. — Где витаешь?! Очнись! Сколько уже можно орать?! Красная материя есть или нет?

— Оставайся у меня, Вася, — невпопад ответил Иван и глупо улыбнулся. — Построиться помогу. Заживём.

— Нет, я не смогу здесь жить, — серьёзно сказал Вася. — Я ведь у тебя в гостях просто энергией подзаряжаюсь, потому что все мы родом из деревни. Тут наши корни, Иван. После того, как у тебя побываю, город больше люблю. Если с концами в деревне поселюсь, затоскую. Оставшись, привыкну. Привыкнув, захрясну. Мне ведь деревня для сверки необходима. Пульс вырабатываю. У города — учащённый, у вас — слабый пока, а мне нормальный нужен, чтобы хорошо себя чувствовать. Нигде мне в полном объёме не нравится, поэтому и мечусь туда-сюда. Полугородской или недодеревенский — вот весь я… Короче, это всё философия, а мне красная материя требуется. Пацанам на повязки. Найдёшь?

— У Люды спросить надо, однако. Думаю, что найдётся для тебя кумач. Горн, случаем, не требуется? А то прямо пионерия какая-то.

— С горном — тоже тема. И барабан бы. Я учился в музыкальной школе, немного умею играть на этих инструментах, — ответил Вася. — А частичку знамени — галстук — на рукав переместим, чтоб не душил. Кто начнёт задавать глупые вопросы, зачем мне всё это надо, будет сразу уволен без объяснения причин. Ваша задача — выполнять то, что я скажу… Говоришь, в ад за мной пойдёшь, Вовка?

— Угу.

— Так вот в ад не надо. Достань горн и барабан. Хоть всю деревню перетряси, а сегодня же принеси мне инструменты.

— Хорошо, Васёк. Считай, что они уже у тебя.

— Вот и славно, — потянувшись, произнёс Вася. — Вижу, что ребята вы толковые. Сработаемся. Значит, с Остапенко — горн и барабан, остальным — точить ножи, готовить паяльные лампы, забыть на месяц о спиртном, найти ещё десять нормальных пацанов, которые согласятся на меня работать. Как протрублю «Зорьку», считайте сезон массового забоя крупного рогатого скота открытым. Это может произойти в любой момент, так что вымойте сегодня уши. И скажите родителям, что цена за кило — девяносто четыре рубля, за базар отвечаю. Как свою скотину заколете, начинаете помогать односельчанам. В деревне много стариков, которые по немощности вынуждены нанимать забойщиков; вы же будете колоть их бычков и тёлок бесплатно. Если узнаю, что кто-то из вас взял с пенсионера деньги, выбью зубы, не цацкаясь. Миха вчера опробовал мой удар. Напомню, что моя фамилия — Молотобойцев. Она происходит от словосочетания «молотом бью». Если вопросов нет — свободны. Ждите сигнала.