Дежурный после полуночи

– Бася уже было подумал, что дракон хочет его слопать и приготовился биться, выставив вперёд свои ещё не доросшие рожки. Однако вместо того, чтобы пообедать барашком, дракон принялся жаловаться тому на жуткие боли в шее из-за неудобной каменной пещеры, где даже толком негде было нормально прилечь. В итоге, Бася и дракон, которого, кстати, звали Кромвилус шестой заключили сделку: барашек получил большущий мешок золота для своей деревни, а ящер – удобнейшую подушку из натуральной шерсти. Дракон лёг дальше спать и у него больше никогда не болела шея, а довольный подстриженный Бася налегке отправился домой к друзьям, чтобы заплатить за новую мельницу! – закончив рассказ, Николай взглянул на девочку: та уже во всю мирно сопела, провалившись в сон. Врач тихо выдохнул и, поправив одеяло, вышел на крыльцо. Землю покрывал плотный туман, весь лагерь будто стоял на облаке. По периметру, волоча ноги, ходили солдаты-караульные, а от потухшего кострища тянулась струйка дыма. Глубокий вдох – сырость и холод. Лицо сразу же начало ощущаться липким и грязным.

Утренний обход длился с восьми до девяти. Ночью обошлось без неприятностей. Большинство пациентов успешно шли на поправку и уже грезили о возвращении в лагерь, никому не доставляло радости лежать среди оравы незнакомцев. С наступлением десяти часов тихий лазарет преобразился в шумный базар: пришли посетители. Все переговаривались, обнимались, смеялись и, конечно, жаловались. Одному жёстко спится и затекает спина, на второго наступили в темноте, а третий, пойдя ночью в туалет, споткнулся о второго и отбил мизинец. Николай сидел на своём посту, с ироничной улыбкой созерцая сей социальный хаос. Сна не осталось ни в одном глазу. Мысли о работе то и дело перескакивали на воспоминания, городские пейзажи, интерьер родной квартиры и яркие моменты прошлой жизни. Поток размышлений оказался прерван угрюмым мужчиной, резко подошедшим к стойке и агрессивно предъявившим: – Вы как с моей женой обращаетесь?!

– Вася, не надо! Всё правда нормально! – кричала вдогонку мужу женщина из зала. Слова не возымели эффекта, Василий сверлил доктора разгневанным взглядом. Пациенты навострили уши и затихли, вслушиваясь в перепалку. Николай встал со стула и, выпрямив ноющую спину, поравнялся с мужчиной: – Вас что-то не устраивает?

– О, меня не устраивает много чего, но конкретно сейчас то, что у моей жены нет кровати!

– Её много у кого нет, – врач очертил помещение рукой.

– А меня это не колышет! – ещё сильнее вытаращился скандалист.

– Пойдём, поговорим снаружи, – заметив любопытные взгляды, Николай направился на улицу. И только стоило мужчинам покинуть медицинскую вотчину, как на врача тут же обрушился поток сквернословий.

– Она лежит на полу! Я требую, чтобы мою жену положили на кровать!

– И где вы мне предлагаете достать её? – уличный холод вернул ночную усталость и сонную резь в глазах.

– Моя жена не будет спать на полу! – совсем распалившийся мужчина принялся ходить взад-вперёд.

– Да нет у нас кроватей, оглянитесь! Чего вы хотите от меня? Чтобы я скинул вон того мальчика, – всё же не выдержал Николай и, повысив голос, указал на тринадцатилетнего паренька за окном. – И положил вашу жену?!

– Даша, она – инженер. А кто эти? – Василий на мгновение замялся, бросив взгляд на ребёнка. – Я всё сказал, док. Моя жена не должна спать на полу. Делай что хочешь!

– Твоя жена получит кровать, только если ты сам её сколотишь, – холодно отрезал врач, выпрямляя ссутулившуюся спину.

– Если с ней что-то случится – я тебя… – скандалист пренебрежительно цокнул, резко отстранился и, гневно чертыхаясь себе под нос, вернулся в зал к супруге. Николай устало покачал головой и уже сделал шаг к медчасти, как вдруг завидел группу военных с тучным офицером во главе.

Со слов особо болтливых сослуживцев, Фёдор Калинин был человеком одной должности. Пришедший в армию в конце восьмидесятых, на заре перемен, он олицетворял ту самую пору, когда в один миг можно было как подняться на вершину, так и рухнуть в небытие. К середине девяностых, вопреки всем правилам, Калинин дослужился до звания полковника, но после некого инцидента остался без малейших перспектив. С тех пор время для него остановилось на месте. Застряв в должности на двадцать лет, он закостенел, оскотинился и бросил любые попытки хоть как-то двигаться по жизни. Работавшие с ним утверждали, что и декаду назад его взгляды и вкусы один в один совпадали с сегодняшними. Единственное, что менялось – размер покупаемых брюк.

– О! Небоходов! – натужно улыбнувшись, саркастично распахнул руки полковник. – Что на этот раз?

– Вы не ответили ни на один мой запрос за последние три дня, – Николай утёр лоб после небольшой пробежки.

– Ну, не обессудь, дела. Так чего хотел? – всё ещё сохраняя пугающую ухмылку, вопросительно посмотрел военный.

– У нас заканчиваются антибиотики и жаропонижающее. Того, что есть, хватит только на три дня.

– Ну, никаких новых запасов у нас нет: парни до сих пор не вернулись, – мужчина почесал небритую щетину. – Да и вряд ли уцелевшие сёла окажутся набиты лекарствами.