Дэзи Фрэдмэн и Стэн Капенда

– Согласен с тобой. Пусть его жалеет Бэлламор, которому он гадит. Теперь еще про него же. Считая себя выдающейся личностью, Чунка страстно мечтает занять какое-либо начальственное место соответствующее его «гениальности», на данном этапе хотя бы место начальника одного из отделов службы безопасности, того которое занимает Бэлламор. Эта страсть у него граничит с умопомрачением. Чунка постоянно подсиживает своего шефа и регулярно пишет на него кляузы, заявляя, что компания делает политическую ошибку, не назначая его главой внешней охраны. Однако все, что ни делает Чунка, остается без результата. Не успевает он выйти после очередного доноса из кабинета более высокого начальника всей этой конторы, Дэвида Брэвера, как тот сразу же звонит Бэлламору и обо всем ему рассказывает. Оба хохочут. Бэлламор начинает смеяться еще больше, когда к нему тут же приходит Чунка, ничего не знающий о истинной причине смеха своего непосредственного шефа. Теперь уже эти двое смеются в кабинете Бэлламора. Один от удовольствия, что накапал, другой от того, что все это было зря, и что он знает все тайны своего «доброжелателя». И так было уже много раз. Об этом, кажется, знают все, кроме Чунки. Чунка гадит и гадит, веруя в свою скорую победу. Бэлламор смеется и смеется, зная, что свалить его невозможно. Гниде вошь не победить.

Филипп остановился на несколько секунд.

– Да, этот Мочиано любит посмеяться, – заметил Стэн. Я свидетель.

– Слушай еще, – продолжил Филипп. – Прежде чем попасть под потное крыло Бэлламора, Чунка совершил массу преступных деяний, которые, благодаря его исключительной изворотливости, умению вылизывать то, что находится ниже спины, о чем я уже говорил, а также тому, что он все сваливал на свое редкое происхождение, легко сходили ему с рук. Примечательно, что помогали всегда Чунке выкручиваться из трудных положений именно его непосредственные шефы. Все они знали, что он ничтожество, и вся его жизнь представляет собой цепь мелких пакостей, афер и гнусных преступлений разного масштаба, но все равно помогали ему. Он ухитрялся устраивать всех своих прежних патронов, способствовавших ему, независимо от того, были они честными, относительно честными или нечестными людьми. Какую-то пользу, очевидно, от него они все получали.

Свои аферы он начал с того, что, не имея среднего образования, поступил в университет и, без каких-либо учебных способностей, каким-то образом ухитрился окончить его и получить диплом. В то же самое время Чунка был замечен в незаконных махинациях с золотом, привезенным с Амура. Впоследствии у него были неприятности с властями из-за вымогательства при использовании служебного положения и, в конце концов, занимая один начальственный пост, он совершил воровство – совершенно безболезненно, как всегда, ухитрился присвоить себе крупную сумму государстенных денег, предназначенных для учреждения, которым соуправлял. Подсудное дело. На несколько лет тюрьмы точно. Но у него все как с гуся вода. Сумел выкрутиться из-за отсутствия улик, хотя их можно было наковырять достаточно. Его опять покрыли. Короче, дело как-то замяли, да и его тогдашний непосредственный начальник хорошо помог.

На присвоенные деньги Чунка купил себе недвижимость – участок земли и дом, две квартиры, машины и прочее, обеспечил своих отпрысков, коих у него полно от разных браков и сожительниц, приличными средствами, которые вложил в их дела. С семейственностью у этого друга все впорядке. Следуя своим восточным традициям, он еще никого из своих детей без внимания не оставил. Больше всего получила от махинаций Чунки его последняя и любимая дочь. Причем от обилия денег она, похоже, потеряла разум. Ей очень их нравится тратить в больших размерах на любовников и увеселения. Об этом информация в полицейской сводке проскочила. Вот такие дела.

Но это лишь неполный список содеянного Чункой. А о том, что он совершил под тенью своего нынешнего «профсоюзного» босса, один только его дальневосточный шайтан знает. Сам этот босс, то есть Бэлламор, называющий Чунку прямо в глаза «уникальным животным» и ласково «мой любимый Чурка», всегда восхищающийся его проходимческими способностями, всегда целующий его в постоянно засаленное, вонючее лицо, затем сплевывая в сторону, однажды даже заявил в восторге: «Если бы вы знали, сколько всего в действительности за свою жизнь натворила эта скотина! Ну где я еще такого редкого негодяя найду!» Чтобы получить подобную оценку от столь махрового мерзавца как Бэлламор, нужно было сильно постараться. Ко всему прочему добавлю, что Чунка занимался ранее каким-то видом борьбы, ее боевым разделом. Для многих восточных людей это типично, что опасность, исходящую от него, увеличивает вдвое. Мстителен и при мести своим врагам фанатичен. Так вот.

– Подожди. Теперь я должен все это чуть-чуть переварить, – сказал Стэн, потирая лоб рукой.

– Жду, – Филипп помедлил полминуты. – Переварил?