Дезинформация

Конечно, если бы речь шла о художественном проекте, а не политическом мероприятии, то Пискатора обеспокоили бы явные нарушения в спектакле «Наместник» того самого театрального жанра, о чем говорил и сам Хоххут {627}. Присутствие на сцене Пия XII преследовало целью сосредоточиться скорее на его личности, чем на изложении истории {628}. Спектакль пытался доказать, что даже если Пий во время войны и не был сторонником нацизма, то он все же боялся коммунизма больше, чем Гитлера {629}. Конечно, у подобных утверждений не имелось никаких документальных доказательств {630}. В спектакле Пискатора даже присутствовала аллегорическая фигура безымянный доктор, которого кто-то сравнил с Менгеле[66], игравшего важную роль в развитии событий на сцене {631}. Это определенно выходило за рамки документального театра.

В письме Пискатора от августа 1962 года он сообщал художнику по декорациям и свету: «Сценические элементы должны быть точны до мельчайших деталей, однако постановка должна помочь мне выйти за пределы документированной реальности» {632}. Ни Пискатор, ни Хоххут не были верны театральному формату. Вместо этого они просто использовали спектакль для достижения своих политических целей {633}.

В конечном счете Пискатор сосредоточил в спектакле основное внимание на заклятом враге Хрущева – Пие XII, названном нацистским пособником. А чего было еще ожидать? Аналогичным образом в то время оклеветали всех религиозных деятелей, не устраивавших Кремль. Спектакль показывали в Берлине только две недели, и он получал в лучшем случае противоречивые рецензии {634}, но против изображения в нем Пия XII выступили практически все, кто не понаслышке знал о деятельности папы во время войны. Однако, как уже отмечалось, советская машина дезинформации в последующем доработала спектакль «Наместник», перевела его на несколько языков, организовала зрелищные постановки спектакля и поставила по нему получивший широкую известность фильм, обеспечивая «Наместнику» на каждом этапе громкую рекламу.

И вновь Пискатор, служа целям Москвы, торжествовал победу {635}.

Глава 18 Политическая некрофагия Хрущева

Посмертная клевета Хрущева на Пия XII, «гитлеровского папу», берет истоки в весьма секретной советской «науке», в святая святых стран советского блока, известной как политическая некрофагия[67]. Эта «наука», чьей целью являлось укрепление власти нового политического руководителя, стала образом жизни Кремля. Конечно, главы других стран тоже пытались во всех бедах винить своих предшественников, но в России подобные обвинения приобрели весьма опасную тенденцию, ведь они стали смертельно опасными.

Политическая некрофагия Хрущева берет начало от советской традиции возвеличивать «верховного» правителя. Хотя коммунисты публично заявили о решающей роли «народа» в истории, Кремль и КГБ верили, что в расчет должен приниматься только политический руководитель. Стоит только изменить мнение народа о руководителе, и изменится вся история. Данную концепцию я неоднократно слышал из уст Хрущева.

Как только Хрущев возглавил Кремль, он изменил посмертный образ Сталина, и тот из русского святого превратился в безжалостного убийцу. Этот шаг изменил историю России. Затем Хрущев внес изменения в посмертный образ папы Пия XII, и данный поступок переменил историю иудейско-христианского мира.

«Наука» политической некрофагии официально зародилась 26 февраля 1956 года, когда Хрущев разоблачил преступления Сталина во время четырехчасового «секретного доклада» на XX съезде КПСС {636}. Мировая пресса поверила этой «новой правде». Опытный корреспондент газеты «Нью-Йорк таймс» Гарри Шварц писал: «Господин Хрущев открыл окна и двери в заброшенном здании. Он впустил свежий воздух и свежие идеи, приступив к переменам, которые, как показало время, необратимы и фундаментальны» {637}.

На самом же деле «секретный доклад» Хрущева являлся просто дешевым спектаклем. Его целью было отвлечь внимание общественности от собственного образа бессердечного политического убийцы, одобрявшего постыдную бойню в Катыни, где расстреляли около четырнадцати тысяч пленных поляков. Хрущев прославился как «украинский мясник» в связи с казнью сотен тысяч людей в то время, когда он был наместником Сталина в Киеве.