Ди-джей Квазиморда

Да. Квазиморда смотрел и смотрел на нее, наслаждаясь одним лишь наблюдением. Аура этой девушки была очень приятной. Аура всегда выдает и красоту, и уродство. Какая-нибудь накрашенная силиконовая блондинка, прошедшая не одну пластическую операцию, так и не сможет излучать ауру красоты, не будет привлекать мужчин – Квазиморда знал это точно, он ведь сам был уродом. А какая-нибудь девушка с неброской косметикой излучает такую приятную энергию, что, глядя на нее, хочется жить.

Сейчас Квазиморда смотрел на эту девушку и – дышал! Для него это было, как глоток чистого озона. Он вдыхал ее энергетику, и теплая и светлая волна растекалась по его телу. Квазиморда чувствовал себя живым… О, нет!

– Станция «Чеховская», – объявил бесстрастный голос. – Переход на станции «Тверская» и «Пушкинская».

Ему надо пересаживаться, а она едет дальше. Что поделаешь – «се ля ви». Привет Пушкину!

Да, дедушка Пушкин заслуживает того, чтобы передать ему привет, но нам действительно надо ехать дальше.

«Житие мое»

Выйдя из метро на свежий воздух, Квазиморда стал пробирался дворами к своему дому. Он не боялся ни хулиганов, ни грабителей – те сами его боялись. Вся нечисть, клубившаяся в темных переулках, шарахалась при приближении Квазиморды. Его знали и побаивались в том районе, где он жил. Да и в соседних районах тоже.

Квазиморда не мог объяснить, почему. Он никогда специально ничего не делал, чтобы внушить людям страх. Это получалось само собой. И если красивая девушка из метро дарила окружающим любовь и надежду, то Квазиморда внушал людям отчаяние и страх.

Его дом. Кирпичная пятиэтажка на окраине. Лестница, освещенная тусклой лампочкой, привела горбуна на третий этаж. В однокомнатной квартире мрак. Сняв пальто, Квазиморда прошел в кухню и, не зажигая свет, поставил чайник. Затем слегка раздвинул занавески и взглянул на звездное небо.

Звезды небесные, звезды шоу-бизнеса, diamonds in the sky & diamonds in jewelry… Все это уже давно перемешалось в сознании Квазиморды. Где реальность, а где лишь блеск очертаний ее тени? На этот вопрос нет ответа, по крайней мере, у маленького горбуна. Ну ладно, не маленького…

Квазиморда какое-то время смотрел на южные созвездия. Рядом с его домом проходила железная дорога, и никакие постройки не загораживали панораму небесного купола. Простояв пару минут, глядя на звёзды, Квазиморда тихо сказал, обратившись, видимо, к ночному небу:

– Да, я очень хотел бы пожаловаться и требовать у тебя все то, чего мне так не хватает. Но я помню, что ты для меня сделал. И я благодарен тебе за все это, – он постучал ладонью по кирпичной стене. – Я обещал, что больше никогда ничего у тебя не попрошу. Это правда, я сдержу свое слово. Спасибо тебе. И я не прошу ничего другого.

Может быть, он хотел что-нибудь добавить, но тут засвистел чайник. Вселенная всегда знает, где прервать бесплодные рассуждения ничтожного человечка. Занавесив окно и включив свет, Квазиморда уселся пить чай.

Да простит мне читатель сие лирическое отступление, но очень уж хочется лирически отступить…

До сих пор помню уроки литературы в школе. И до сих пор не понимаю таких учительских заявлений: «По описанию интерьера комнаты этого персонажа в романе мы можем многое сказать о его характере»… Дальше шли какие-то рассуждения о том, как пыльный фикус указывает на начальную стадию алкоголизма, а обшарпанный диван в левом углу свидетельствует об ограниченном мышлении, но если бы этот диван стоял в правом углу, он свидетельствовал бы совсем о другом. А цвет и материал лампового абажура способен многое рассказать о тяжелом, либо беззаботном детстве героя… М-да.

Так что предстоящее описание комнаты Квазиморды не скажет вам абсолютно ничего о его характере.

Прежде всего – на двери, ведущей из прихожей в комнату, был замок. Ключ от замка Квазиморда носил на цепочке на шее. Вернее, на цепочке было два ключа. А что открывал второй ключ, мы увидим чуть позже.

В комнате обнаружились такие вещи: старый обшарпанный линолеум, покрытый недельным слоем пыли; разложенный складной диван (постель неубрана); на окне – старые и запачканные, но очень плотные шторы; стеклянная люстра (дешевая подделка под хрусталь) на потолке.

Две интересные детали – в одном углу новый компьютер на безупречно чистом компьютерном столике. В другом углу – высокий узкий шкаф из черного прочного пластика. Шкаф закрыт, его дверцы плотно сдерживает маленький, но хитрый висячий замок. Да, и рядом с компьютером – синтезатор на подставке, накрытый солидным куском полиэтилена.

– Месяц прошел, – недовольно пробормотал Квазиморда. – Надо подмести.

И направился в туалет за щеткой. Через десять минут толстый слой пыли был сметен с пола. Линолеум оказался даже более обшарпанным, чем на первый взгляд.