Дядя Джимми, индейцы и я

Я бы тоже не удивился, если бы в этом солёном бульоне, который изображал посреди Юты море, действительно жили какие-нибудь монстры с чешуёй, плавниками и зубами.

Мы с Чаком время от времени думали о том, как там поживают без нас два старых господина в Виннипеге, а Калифорния, наш рай, вызывала у нас теперь тихий смех. Да есть ли вообще такая земля, спрашивали мы себя. Попадём ли мы туда когда-нибудь, под солнце Тихого океана, в бухту Сан-Франциско, куда заплывают иногда по ошибке киты-убийцы и залечивают там свои гарпунные раны?

Мы задержались на Солёном озере до Дня благодарения — в основном ради Джека Клоуда. Он признался нам, что не отказался бы от некоторого разнообразия, поскольку уже в пятый раз празднует День благодарения в одной и той же компании, и ему уже изрядно это надоело, потому что Чарлз Адаме, напившись, произносит свои безумные монологи об астероидах и кометах, а его жена без передышки меняет вечерние платья, как на показе мод.

Жарить на гриле индейку было страстью Джека. Он фаршировал её калифорнийскими фруктами и разбавлял жирный соус несколькими ложками белого вина

Он говорил Чарлзу:

— Что ты так угрюмо пялишься на меня? Не бойся, я не утоплю эту индейку в вине!

Вечером в День благодарения мы увидели Друга Детства в её самом изысканном наряде: белое шёлковое платье, лодочки на шпильках, на загривке боа из страусовых перьев до лодыжек и меховое манто; пальцы унизаны золотыми кольцами, ногти отлакированы до блеска, как крылья у свежепокрашенного автомобиля, волосы начёсаны так высоко, будто на её голову водрузили старую верёвочную швабру.

Мы с Чаком не знали, смеяться нам или плакать, и решили бороться с этим кошмаром при помощи алкоголя.

После нескольких порций напитка мы принялись ворошить наше прошлое, словно рылись в ящике со старыми семейными фотографиями. Мы рассказывали о нашем детстве: я — о моём в Ротфлисе, Чак — об индейской резервации в Колорадо. Наши хозяева слушали нас раскрыв рты.

К полуночи вдруг стало невыносимо холодно, и мы удалились в нашу палатку-иглу. Начался дождь. Сильный ветер обрушился с гор на долину. Мы наглухо задраили в палатке все переборки и забились в наши спальные мешки.

Часа через три я проснулся оттого, что Чак тряс меня как сумасшедший. Я даже испугался, что он выворотит мне из суставов обе руки. Он мотал мою голову туда и сюда как погремушку.

— Тео! — орал он. — Конец света!

— Я слышу только бульканье, больше ничего, — пробормотал я и перевернулся на другой бок. — Это всего лишь дождь!

В этот момент земля начала дрожать и раздался адский грохот, как будто взорвался старый многоэтажный дом.

— Езус! — вскричал я. — Что там происходит? Атомная война в такой пустыне?!

Мы высунули носы из палатки. Дождь в горах собрался в подземные потоки, гигантские водные массы с камнями и глиной прорвались из чёрной пасти, отдалённой от нас не больше чем метров на пятьсот, и устремились к озеру, пересекая пляж. Разрушительная волна погребла под собой биотуалеты и разливалась вширь с устрашающей скоростью, как лава при извержении вулкана. Было необычайно светло, просеки на берегу, проложенные опустошительным потоком, были огромны, от серебристых домиков на колёсах не осталось и следа.

— Неужто америкосы погибли? — спросил Чак.

— Может, они просто уехали! — сказал я. — Но тогда бы Джек нас непременно предупредил, или как ты считаешь?

— Какая теперь разница! Я знаю одно: нужно скорее отсюда смываться!

— В Калифорнию? Мне уже и этого хватило!

— Тогда поехали назад, — сказал Чак, — к Бэбифейсу и Джимми. Деваться больше некуда!

— Но это значило бы, что мы струсили! Подумай хоть об этом! Что же это за путешествие?

— Калифорния и так повсюду! — сказал Чак. — А главное, она там, где мы… А эта природная катастрофа — плохой знак. Я индеец, я знаю, что говорю.

Мы в панике побросали наши вещи — палатку - иглу и всё дорогое оснащение навалом в багажник «форда», повернули ключ зажигания и увидели в свете фар следы колёс. Чак сказал:

— Вот жопа этот Джек! Перессался от страха и бросил нас погибать! Ничего себе, герой войны!

Через несколько минут мы снова были на пути, ведущем назад, к дому, на той же самой дороге, которая четыре недели назад должна была привести нас прямо к Калифорнии, в лучшее будущее.

15

Мы проделали путь до Виннипега, уложившись всего в четыре дня. Короткие остановки мы использовали только для того, чтобы немного поспать. Но в чистом виде обратная дорога заняла у нас не больше двадцати часов.

После длинного звонка в дверь нам открыл Бэбифейс. Он держал в руке пластиковое ведёрко, полное кубиков льда.

— Очень хорошо, что вы снова здесь, ребята! — обрадовался он, увидев нас. — А то я уже не знаю, что мне делать с Джимми Коронко. Я перепробовал всё, что только можно: таблетки, холодные компрессы, массаж спины, бичевание, выпотевание и танцы. Ничего не помогает!

— Неужто мой дядя болен? Он лежит в постели? — спросил я.

— Не-е, — сказал Бэбифейс. — Он сидит на кухне, курит как паровоз и пьёт!

— Старик что, не в своём уме? — спросил Чак.

— Я бы так не сказал, — ответил Бэбифейс. — Идёмте-ка лучше со мной!