Дядя Фред весенней порой

Леди Констанс окончательно плюнула на невозмутимость. Звук, который она издала, мы назвали бы визгом, если бы он сорвался с других уст.

– Где же он с ней познакомился? – спросил лорд Бошем.

– Он мечтал предложить ей руку…

– Познакомился где?

– Именно в эти годы, на вершине жизни, приходит то, что именуют индийским летом…

– Нет, где ж это он? Никуда не ездит…

– Я попросил бы не прерывать, – сухо заметил граф.

– Да, – поддержал его герцог, – заткнись.

– Неужели ты не видишь, – прибавила леди Констанс, – как мы волнуемся?

Лорд Бошем обиделся. Он не был слишком чувствителен, но это же истинная травля!

– Что ж, и спросить нельзя?

– Не теперь.

– Ладно. Я лучше уйду. Буду нужен – играю в бильярд. Хотя кому я нужен?..

Он ушел, и граф с новой силой продолжил свою повесть:

– Словом, Эмсворт полюбил одну особу, которой он годится в дедушки. Он понимал, что семья будет против, и придумал коварный план. Здесь ждали сэра Родерика. Эмсворт попросил, чтобы я выдал себя за него, особу – за свою дочь. Как ни прискорбно, леди Констанс, но брат ваш надеялся, что она вас очарует.

Леди Констанс судорожно вздохнула.

– Да кто она? – вскричал герцог. – Мещанка какая-нибудь?

– Она не знатна. Ее отец когда-то был букмекером.

– Господи!

– А, черт!

– Да. Итак, Эмсворт попросил меня приехать. Уговорить его не удалось. Он утратил разум.

– Какой слог! – сказала Валерия.

– Спасибо, моя дорогая.

– Ты никогда не писал сказок?

– Нет, не доводилось.

– Жаль, попробуй.

Герцог взглянул на нее примерно так же, как на Бошема.

– Ну что это такое?! Давайте, Икенхем, давайте!

– Итак, – продолжал граф, – уговорить не удалось. Я согласился. А почему?

– Да, почему? – спросила Валерия.

– Потому, моя дорогая, что мне пришла в голову хорошая мысль. Когда Эмсворт, подумал я, увидит ее в своем замке, где смотрят со стен портреты гордых графов…

– Рыла, – заметил герцог. – И чего их писали? Ладно. Понял. Вы решили, что он одумается.

– Именно. Так и случилось. Он прозрел. Сегодня она узнала, что надежды нет, и уехала в Лондон.

– Слава Богу! – вскричала леди Констанс.

– У-ух! – сказал герцог.

Лорд Икенхем печально покачал головой:

– Вы забыли о суде.

– Что?

– Эмсворт говорит, что она была недовольна. Что там, она угрожала.

– А, черт!

– Господи! Что же нам делать?

– Остается одно, леди Констанс. Эти люди корыстны.

– Точно, – сказал герцог. – Надо откупиться. Помню, в Оксфорде…

– Сколько ей дать?

Лорд Икенхем задумался.

– У особ ее ранга, – наконец сказал он, – смешаны представления о деньгах. Триста фунтов покажутся ей богатством. Может, столкуемся на двухстах пятидесяти.

– Представляете себе, – сказал герцог, – именно триста фунтов просил Аларих! Совпадение.

– Поразительно! – сказал граф.

– Жениться хочет, видите ли.

– Нет, вы подумайте! Что ж, леди Констанс, положим для верности триста. Завтра я поеду в Лондон и все улажу.

– Сейчас выпишу чек.

– Не советую. Они любят наличные.

– Помню, в Оксфорде…

– Аларих!

– Да-да, сейчас дам. У меня как раз есть эта сумма.

– И то правда, – припомнил пятый граф.

Герцог отомкнул ящик письменного стола.

– Вот, – сказал он. – Езжайте, Икенхем.

– Если надо больше…

– Не думаю, леди Констанс. Этого хватит. Меня беспокоит другое – о несчастном увлечении никто не должен узнать.

– Верно, – согласился герцог. – Мы-то понимаем, что он слабоумный, а чужим знать не надо.

– Над нами будут смеяться!

– Вот именно, леди Констанс. Валерия, мой друг, ты собиралась рассказать тете, что встретила меня в Бландинге.

– Да, конечно.

– Я бы не советовал. Понимаешь, твоя тетя просила меня побыть дома. Если она узнает, что я не выполнил такую простую просьбу, мне придется ей все рассказать. А у моей жены, – обратился граф к леди Констанс, – есть недостаток, она сплетница. Истинный ангел, но… сами понимаете. Словом, через неделю об этом услышит вся Англия.

Властность воинственных предков вернулась к хозяйке дома.

– Милая моя, – сказала она тем тоном, которого боялся лорд Эмсворт, – вы ничего не расскажете леди Джейн.

Мгновение-другое казалось, как это ни безумно, что Валерия воспротивится. Глаза их встретились. Бедная девушка опустила веки.

– Да, конечно, – отвечала она.

Лорд Икенхем ласково погладил ее по плечу.

– Спасибо, мой друг, – сказал он.

И пошел сообщить Мартышке, что все уладилось, мало того – еще остается на жизнь и на собачьи бега.

Когда он поднимался по лестнице, лицо его нежно сияло. Как приятно, думал он, расточать сладость и свет, особенно в весеннее время!