Дядя Икс

- Да врач же! Вера Матвеевна. Хорошая, а шурду-бурду выкинула. И теперь звонит часто-часто, спрашивает: «Что ты там делаешь?»

- Врач? Болеешь ты, значит?

- Ага, болею. А вас как зовут?

Почему- то помедлив, трубка пробасила:

- Виталий Афанасьевич.

- Интересно вас зовут. - Кирилка испугался, что вот сейчас человек на другом конце провода положит трубку и ему опять будет очень скучно, и крикнул, от поспешности переврав слова: - У вас есть собака?

Послышался раскатистый смех:

- А твоя собака тебя укусила, что ли? Чего ты испугался?

- Пусть бы уж укусила! А то никого нету. Конечно, мама не позволяет завести. Папа, может, позволил бы. Да он через целые полгода приедет. Я тогда поправлюсь.

- Куда же твой папа уехал? В командировку?

- Просто на Новой Земле зимует. В качестве радиста.

- В качестве? Ого, какие ты слова знаешь!

- Потому что я постоянно среди взрослых. Среди мамы и ее подруг. Нахватался умных слов.

Опять послышался смех. Потом трубка спросила:

- В каком ты классе учишься, сын радиста?

- В первом «а». В нашем классе телефон только у Курочки.

- А у петушков нету? Жаль. Ну, поправляйся, дружище. Только не через целые полгода, а побыстрее. Я тебе, пожалуй, еще позвоню.

И не обманул: позвонил! На другой же день.

В трубке раздалось:

- Нельзя ли мне Кирилла, сына радиста?

Кирилка сразу узнал веселый густой голос.

- Это вы? - закричал он и захохотал от радости.

- А что такое шурда-бурда? Ты мне забыл объяснить.

Рассказав про шурду-бурду, Кирилка спросил с интересом:

- У вас там лошадь, да?

Дело в том, что в трубке раздавались какие-то странные звуки, будто пофыркивала лошадь и тут же ей зажимали ноздри и губы.

- Ло-ошадь? - переспросил с удивлением Виталий Афанасьевич, хохотнул, откашлялся и сказал важно: - Нет, здесь все-таки не конюшня. Слушай, брат, а ведь это хорошо, что мышь не нажра… я хотел сказать - не налопалась твоей шурды-бурды.

- Почему хорошо?

- Еще околела бы. И ни тебе, ни мыши пользы ни малейшей. Так что шурда-бурда затея худая. Твоя эскулапша права.

- Моя кто? Эску… как вы сказали?

- Эскулапом в древности называли врача. Значит, совсем один сидишь? У вас что, отдельная квартира?

- Нет, не отдельная. Да что толку? В одной комнате Семен Петрович всегда в командировке. Он строит объекты. Потому что монтажник он. А в другой комнате бабушка Марь-Иванна раз в месяц приходит, а то раз в четыре месяца. Она у своего сына внука нянчит.

- Действительно, невеселая квартира.

- Конечно, невеселая. А старушки пенсионерки, может, где и есть действительно. И они действительно, может, хотят присмотреть за мной. Но мама не знает, где они есть. И они не знают, где мы с мамой есть.

- Значит, вы не знаете, где старушки, а старушки не знают, где ты с мамой. В самом деле, как просто: нет взаимной информации. Объявления твоя мама не пробовала давать?

- Кому давать? На столбы вешала сколько раз. Так все столбы завешаны объявлениями насчет няньков. Нынче няньки де-фи-цит.

- Хо-хо-хо! - загремела трубка. - Читать умеешь?

- Не очень-то хорошо. Потому что я читаю, а учительницы в комнате нет, и она меня не поправляет, и я не знаю, так ли я читаю. И пять минут почитаешь вслух - и уже неохота…

- Послушай, где ты живешь?

Кирилка сказал свой адрес и торопливо рассказал, что голуби тоже не хотят приманиваться. Хотя он вовсе не шурдой-бурдой их приманивал, а хорошими крошками.

Каждый день звонил Виталий Афанасьевич. Тоже, как Вера Матвеевна, расспрашивал Кирилку, что он делает. И сам ему рассказывал. Да такое интересное!

- Как-то ночевали мы в горах. Воздух та-ам! Свежий и какой-то… дивный - диву даешься. Дышишь - и точно летаешь. А звезды над головой, как пятисотсвечовые лампы, с кулак величиной. На Кавказе дело было. А то пробирались мы через тайгу. Это уже на Дальнем Востоке. Вдруг как затрещат кусты. Смотрим: марал! Рога большие, ветвистые. Вышел из чащи, к речке гордой поступью подошел. А сам в воде отражается, будто там второй марал вверх ногами. Такая красотища!

Кирилка слушал, и ему казалось, что он тоже шагает по горным тропам, ищет дорогу в лесной чаще, видит всяких зверей…

ТЕЛЕЗАЯЦ

По телефону Кирилка рассказал Виталию Афанасьевичу, что у старшего брата Петьки Баркова из их первого «а» есть настоящее ружье. Петька без конца хвастался братниным ружьем. И еще хвастался, что, когда вырастет, у него будет и охотничье ружье, как у брата, и два нагана, потому что Петька станет военным, может, даже командиром полка.

- А ты кем хочешь быть, когда вырастешь? - спросил Виталий Афанасьевич.

- Не знаю. Но вообще, конечно, со зверями. С собаками и еще с какими-нибудь. Чтобы не одному сидеть, если заболеешь. Звери-то гриппом не заражаются, правда?

- Как-то я об этом не задумывался. И телевизора у вас нет?

- Нету, - вздохнул Кирилка.

- А у соседей? Ах, да, у вас же соседи недействительные, вернее, их никогда нет.

- Действительно, соседей никогда нет, - подтвердил Кирилка. - И телевизоров у них нет.

- Значит, и телезайцем тебе не стать.

- Телезаяц? Как это? Из телевизора выскочил заяц?

Виталий Афанасьевич хохотнул и сказал: