Дядя Лёша

— Да я думаю, обойдется.

Вадим действительно был уверен, что теперь все будет нормально. Как говорится, отделался легким испугом. Павел Адрианович тем временем внимательно осматривал квартиру.

— А неплохо ты тут устроился, Ворон. Очень даже неплохо…

— Да это же все от родителей, от дедушек и бабушек. Наша семья живет в этой квартире с девятьсот пятого года.

— Белая кость, значит. Не знал… Везучий ты, Ворон… Ох, везучий… Вот и сейчас хочешь выйти сухим из воды. А если бы она окочурилась? Хорошо, Павел Адрианович есть, палочка-выручалочка. Хотя ведь и сейчас — все равно наезд.

Разговор Вадиму начинал нравиться все меньше и меньше.

— Адрианыч, ну… — только и сказал он.

— Адрианыч ничего, — ответил врач. — Все понимает. Если что, не забывай, мало ли…

— Ладно, ладно, — ответил Вадим, который теперь уже не мог дождаться, когда же врач наконец уйдет. Но вот дверь за Адрианычем закрылась, и Вадим поспешил обратно в гостиную.

Девчонка лежала с открытыми глазами и удивленно ощупывала мохнатый верблюжий плед, который Вадим впопыхах на нее набросил.

— Где я? — прошептала она.

— У меня дома, — ответил Вадим.

— А где моя одежда?

— Вон там, на стуле.

— А как я сюда попала?

— Тебя сбила машина.

— А ты меня спас?

Вадим пожал плечами. Его устраивал такой поворот дела. Неизвестный мерзавец сбил, а он, благородный герой, спас. Красиво получается. Правда, немного слишком красиво, но это даже кстати. Теперь в милицию она, по крайней мере, не пойдет. Так что пусть Челентаныч успокоится.

Девчонка хотела приподняться, но тут же рухнула обратно на подушку:

— Что-то мне не очень… И больно…

— Еще бы! — отозвался Вадим. — Да ты лежи. Тебе надо как следует оклематься. Я сейчас.

Кажется, все обошлось, думал Вадим по дороге на кухню. Теперь он уже жалел, что вызвал Адрианыча. Тогда бы о произошедшем не знала ни одна живая душа. Хотя, может быть, если бы не укол… Ну да ладно, Адрианыч свой человек.

Вадим вынул из холодильника пакет апельсинового сока, налил в стакан, добавил туда немного водки.

— Коктейль «Апельсиновый цветок», — торжественно сказал он, входя в гостиную.

Девчонка уже сидела на диване, обхватив тощими руками такие же тощие коленки.

— У тебя есть расческа? — спросила она. — У меня волосы как швабра.

— Они не от природы такие? — поинтересовался Вадим, привыкший говорить с женщинами полушутливо — обычно это им нравилось.

— Нет, — совершенно серьезно ответила девчонка.

«Да, с чувством юмора у нас не очень», — подумал Вадим, подавляя вздох. Он вернулся в прихожую и принес ей расческу.

— Бери, чешись.

— А ты здесь живешь, да? — спросила она, оглядывая комнату. — У вас тут прямо как в Эрмитаже… Такая мебель… Часы… — Она кивнула на большие красного дерева часы, стоявшие в углу. — А это кто?

— Это не кто, а что. Картина, — ответил Вадим. — Ты лучше выпей.

— Я хотела спросить, чья картина?

— Картина неизвестного художника, — голосом экскурсовода сказал Вадим и добавил: — Мама уверена, что это неизвестная работа Поленова. А по мне, так хоть полено, хоть валежник — один хрен. Вот рама — это да. Конкретная такая рама, как сказал бы один мой знакомый.

— А может быть, и Поленов… — покачала головой девчонка. — Период в принципе тот.

— Да я вижу, ты специалист…

Вадим рассмеялся. Неприятный осадок от разговора с врачом улетучился, и ситуация, которая еще недавно казалась трагичной и безвыходной, теперь предстала в забавном свете. Привез домой незнакомую девчонку. И ведь действительно хорошенькую! Прав Челентаныч, все замечает старый козел!

— Ну как «Апельсиновый цветок»? — поинтересовался Вадим.

— Вкусно. — Девчонка улыбнулась. — Это здорово, что ты меня спас. То есть здорово, что спас и что именно ты спас.

— Чего же ты под колеса бросаешься?

— Знаешь, это сказать смешно — поссорилась с подругой. — Девчонка рассмеялась и стала еще больше похожа на подростка. Такая чуть повзрослевшая Пеппи Длинныйчулок. — Чуть не с первого класса дружим и все время ссоримся. Смешно, правда? А вчера пристала она ко мне с этой книгой Эрика Берна «Игры, в которые играют люди». Вот скажи ей, какая у тебя была в детстве любимая сказка, и все тут. Вернее, каким сказочным героем ты себя представлял. Она очень любит копаться в себе и в других. Знаешь, это иногда начинает действовать на нервы. И я сначала позвонила бабушке и сказала, что у Лиды останусь, а потом, видишь… Она меня достала. Вот я и решила, что домой пойду, а метро-то вот-вот закроется…

— А она сама кем себя представляла? Бабой Ягой?

— А вот про себя она не говорила! — махнула рукой девчонка. — Но я, знаешь, долго злиться не могу.

— А чего же ты с ней дружишь? — удивился Вадим. Девчонка задумалась.

— С ней не скучно. Другие вообще только о тряпках да о мужиках… Видишь, как все получилось… Но все равно удачно. По крайней мере, бабушка не беспокоится. Она ведь думает, что я у Лиды. Хорошо, правда?

С этим Вадим не мог не согласиться. Вот если бы еще не Челентаныч, но нет, не стоит о нем думать. Как-нибудь образуется…

— Тебя зовут-то как? — вдруг спросил Вадим.

— Кристина. А тебя?