Дядя самых честных правил 5

Проведя меня в гостиную, он ещё раз поклонился и закрыл дверь, оставив меня одного на целых полчаса. Но скучать не пришлось — на комоде стояли клетки с механическим птицами, которых я и принялся разглядывать. Руками не трогал, а только «ощупывал» забавные игрушки магическим взглядом. Волшебного глаза, как у Боброва, у меня не было, но металлические детали неплохо виделись через эфир. Впрочем, ничего нового я не увидел — схемы подобных механизмов во множестве имелись в библиотеке Сорбонны.

— Константин Платонович! — Занятый птичками, я не услышал, как в гостиную въехала на своём кресле княжна Вахвахова. — Я рада, что вы наконец-то посетили меня.

Я тут же подошёл к ней, поклонился и поцеловал руку.

— Здравствуйте, Тамара Георгиевна.

— Нехорошо, Константин Платонович, — она кинула сердитый взгляд. — Вы не удосужились ни разу приехать ко мне за целый год.

— Простите, Тамара Георгиевна, обстоятельства не позволили мне этого сделать. Был призван на войну и лишь недавно вернулся в имение.

— Все вы, мужчины, таковы. Лишь бы сбежать из дома туда, где стреляют. Отец тоже редко бывает дома, пропадая в своём полку.

— Вы несправедливы ко мне. Я приехал, как только смог.

— И что же вас сподвигло на это?

В голосе княжны слышалась обида. Она дулась, как избалованный ребёнок, которому не подарили на день рождения подарок.

— Во-первых, Тамара Георгиевна, меня привёл сюда долг. Нужно осмотреть ваше кресло и подзарядить Знаки.

— А я думала, вы приехали ради меня. Подлец! Как вы могли! Я так надеялась…

Сделав паузу, она расхохоталась и закружила по комнате на кресле.

— Ах-ха-ха! Поверили! Поверили! Какое у вас получилось глупое лицо, Константин Платонович! Вы бы видели себя!

Смеясь, она подъехала ко мне.

— Я пошутила, дорогой мой волшебник, не обижайтесь. Ну же, скажите, что вышло смешно! Мне так хотелось вас разыграть, мой дорогой. Честное слово, я больше не буду.

— Что вы, Тамара Георгиевна, никаких обид. Действительно, вышло очень забавно. Давно надо мной никто не подшучивал.

— Надеюсь, уж вы-то не шутили про кресло? С ним всё в порядке.

— Осмотр и зарядка необходимы. Простите, но вам придётся пересесть на диван.

Во взгляде княжны мелькнули хитрые искорки. Она протянула ко мне руки и прищурилась:

— Тогда перенесите меня туда, мой рыцарь.

Я мысленно вздохнул и взял её на руки. Обижаться на девушку было глупо — у неё не так много в жизни развлечений, чтобы отказывать в таких мелочах. Да и мне полезны её «шуточки» в качестве тренировки к неожиданностям.

Княжна бросила дурачиться и спокойно позволила переправить себя на диван. А потом внимательно смотрела, как я орудую small wand’ом и подзаряжаю Знаки с Печатями. Прекрасно чувствуя, что меня не стоит беспокоить в такой момент.

Как я и думал, мой визит пришёлся как раз вовремя. Ещё бы месяц-другой, и механизм начал бы давать сбои. На будущее: надо бы встроить «накопители», чтобы не приходилось ковыряться в нём каждый год. Но это потом, а сейчас я приехал к княжне совсем по другому поводу.

— Готово, Ваше сиятельство.

— Я же говорила вам, не называйте меня так, — она раздражённо дёрнула плечом. — Мне нравится, когда вы зовёте меня по имени. Пододвиньте ближе, я хочу сесть.

В этот раз она отвергла мою помощь и ловко перескочила в кресло сама. Проехалась по комнате туда-сюда и удивлённо посмотрела на меня.

— И правда, стало гораздо лучше. Я и не заметила, что скорость потерялась.

Резко стартовав с места, она подъехала ко мне и протянула руку.

— Спасибо, Константин Платонович! Сколько я вам должна?

Теперь пришло время изобразить неудовольствие мне.

— Вы желаете меня обидеть, Ваше сиятельство? Я помогаю вам не ради денег.

— Ах, ну хоть не откажитесь отобедать со мной! Константин Платонович, очень вас прошу!

— С превеликим удовольствием, Тамара Георгиевна.

Я сменил гнев на милость и позволил княжне увести себя в столовую.

* * *

За чашкой кофия в конце обеда княжна вдруг вспомнила.

— Константин Платонович, вы говорили, что кресло «во-первых». А что «во-вторых»?

Я улыбнулся и пожал плечами.

— Хотел у вас кое-что спросить. Так, сущую ерунду. Помните, перед тем как уехать из Злобино, вы упоминали одного князя.

На её лице не дрогнул ни один мускул. Но рука княжны метнулась ко мне и сжала ладонь, будто останавливая.

— Не здесь, — одними губами прошептала она и уже в полный голос ответила: — Ах, Константин Платонович, я уже не и помню, столько времени прошло.

Мы допили кофий, и княжна попросила сопроводить её в прогулке по саду за особняком. И только удалившись от дома на сотню шагов, она спросила:

— Вы хотели поговорить о Голицыне?

— Да, Тамара Георгиевна, о нём.

— Тише, пожалуйста, — она опасливо оглянулась, — отец запретил упоминать в доме его имя и даже вспоминать о нём. Он поклялся императрице не мстить, — её губы презрительно скривились, — но я — нет. Итак, что вы желали сказать?

— Мне нужна ваша помощь, Тамара Георгиевна. Необходимо выманить князя из родового подворья.

— Вы его убьёте? — Глаза её загорелись нездоровым огнём, а в голосе появились безжалостные нотки. — Я должна присутствовать! Я хочу видеть, как он умрёт!