Дядя самых честных правил 5

— Тише, тише. Не думаю, что это будет разумно с вашей стороны.

— Я требую… — Она вспыхнула как спичка.

— Успокойтесь, Тамара Георгиевна. — я наклонился к ней, накрыл её ладонь рукой и заглянул в глаза. — Глубоко вдохните и медленно выдохните. В этом деле нельзя поддаваться эмоциям.

— Не трогайте меня! Я сама знаю, что делать!

Гневно отбросив мою руку, княжна хлопнула ладонью по подлокотнику и закричала:

— Не смейте мне указывать! Я княжна, а не ваша зелёная девка!

— Если вы княжна, — я сложил руки на груди, — то и ведите себя соответствующе.

— Да как вы смеете?!

— Смею. Желаете кричать, как истеричная девица? Пожалуйста. Тогда я откланяюсь и удалюсь. Ваши крики я выслушивать не намерен.

Несколько секунд она хватала ртом воздух.

— Вы!

— Константин Платонович Урусов, к вашим услугам, сударыня.

Княжна хотела снова закричать, но сдержалась и молча буравила меня взглядом. А затем гнев её погас, так же быстро, как и вспыхнул, и она отвела взгляд.

— Вы хотите мести или зрелища, Тамара Георгиевна?

Она поджала губы, подумала и кивнула:

— Мести.

— Тогда вы будете слушать меня и делать, как я говорю. И у нас всё получится. Договорились?

— Да, — она шмыгнула носом. — Простите, я не хотела повышать на вас голос.

— Ничего страшного. — Я подал ей платок. — Вот, возьмите. Давайте прогуляемся среди тех яблонь и поговорим о наших делах.

Я зашёл за спинку кресла, взял за ручки и сам покатил её по дорожке. Договориться с княжной, когда она держала себя в руках, не составило большого труда. Выслушав меня, девушка попросила несколько дней — всё обдумать и найти зацепки, чтобы выманить князя.

Глава 19 Записки

Утром следующего дня я застал Илью Ильича в столовой. Одетый для выхода, он пил кофий и листал записную книжку.

— А, Константин Платонович, дорогой мой! Будете со мной кофейничать? Присаживайтесь, сейчас прикажу подать вам. Захар! Заха-а-ар!

Старый слуга, шаркая ногами, принёс ещё одну чашечку и налил мне из кофейника.

— Представляете, Константин Платонович, проснулся сегодня в самую рань. Сна ни в одном глазу, лежал, ворочался, ну никак уснуть не выходит. Так я встал, побрился как положено да и взялся бумаги разбирать. И что вы думаете? Управляющий-то меня обворовывает, шельмец! И даже не пытался в отчётах спрятать — думал я самолично не стану глядеть. Нет, ну каков, а?

Илья Ильич покачал головой, отпил ещё глоток кофия и продолжил:

— Я, по совести сказать, и не читал тех бумаг, что он мне слал. А сегодня взял да и посмотрел. Что я, цифр сложить не смогу? Считай, за руку этого пройдоху поймал.

— Что будете делать?

Он пожал плечами.

— Разберусь с делами здесь да поеду в имение. Сдам вора властям, наведу порядок, найму нового управляющего. — Он улыбнулся и вздохнул: — После в Париж поеду. Давно хотел совершить вояж, да всё как-то не собрался. А теперь думаю: сколько можно ждать? Эдак жизнь пройдёт, а я только на диване валялся да в потолок глядел. Нет, нет, нет, обязательно надо путешествовать! Может быть, отправлюсь в плавание на фрегате «Афина», посмотрю мир, наберусь вдохновения и напишу эдакий роман о несчастном человеке. Назову, ну, скажем, «Гончаров». Что вы улыбаетесь, Константин Платонович?

— Радуюсь за вас, Илья Ильич. Неужели это прогулки на вас так повлияли?

— Кто знает, Константин Платонович, кто знает.

— Скажите, а вы эту квартиру за собой оставите?

— Ммм… Пожалуй, что и нет. А вы её снять хотите? Так я могу поговорить с владельцем.

— Нет-нет, я о другом. Не уступите ли вы мне ваш диван?

— Диван?! — Илья Ильич удивлённо заморгал.

— Мне нравятся вещи с историей. А ваш диван видел немало известных личностей. Можно сказать, на нём сиживала целая эпоха.

— Даже не знаю, — Илья Ильич обернулся, будто хотел увидеть диван через стенку. — Вы действительно хотите его забрать? Он такой старый, спинка уже отваливается.

— Я оплачу его стоимость, сколько назначите.

— Глупости какие! Даже не говорите о деньгах. Я же дворянин, а не лавочник. — Он пожевал губами. — Честно говоря, я привык спать на нём и думал отправить в имение.

— Илья Ильич, не настаиваю, — я поднял руки, — но если диван надоест вам, с радостью заберу для коллекции. Представьте, сажаю гостя, рассказываю историю про этот диван, а потом невзначай говорю, что он сидит именно на нём. Каков эффект, а!

— Буду иметь в виду, — он улыбнулся. — Если всё же соберусь в путешествие, то отправлю его вам. Как вы говорили, Злобино под Муромом? Я запомню.

Больше я его не уговаривал. Согласится — отлично, а нет — так нет. Самое интересное я оттуда перерисовал, и диван был бы неплох в качестве исторической безделушки. Главное, в текущем состоянии он не причинит никому вреда.

Илья Ильич допил кофий, попрощался и уехал куда-то по делам. Кижа я отправил купить всякую мелочёвку, а сам ушёл к себе в комнату и заперся там. Грядущая схватка с Голицыным беспокоила меня всё больше, и я планировал серьёзно подготовиться к ней.