Дядя самых честных правил 5

Из домика управляющего выбежала купчиха Мальцова и бросилась мне навстречу.

— Как давно вы не приезжали! Знаю, знаю, вы служили. Мы очень за вас переживали и непрестанно молились о вашем здравии.

— Добрый день, Мария Васильевна.

Я помог Татьяне спуститься на землю.

— Вы же знакомы с моей ученицей Татьяной?

Купчиха с какой-то лёгкой неприязнью посмотрела на девушку. Кивнула, подхватила меня под руку и потянула в дом.

— Прошу вас, Константин Платонович, отобедайте с нами.

— Я в некотором роде к вам по делу.

— Вот и поговорим за столом. Вы же знаете, у Мальцовых для вас всегда самое лучшее!

Купеческий обед состоял из простых блюд, без изысков, но всего было очень много. Если пирожки, то целая гора, если уха, то огромные тарелки, полные до краёв, если кулебяка, то с двенадцатью слоями разной начинки, вроде мяса, грибов, налимьей печёнки, костяных мозгов и другой всячины. Если бы я съел всё, что мне пытались подкладывать на тарелку, то скорее всего меня бы пришлось оттуда выкатывать.

— Как вы нам помогли, Константин Платонович, так мужа через неделю освободили. Но очень уж ослаб здоровьем в застенках, через месяц преставился. — купчиха перекрестилась и продолжила. — Всё дело теперь на мне, Константин Платонович. Детей поднимать надо, за фабриками следить, за управляющими глаз да глаз нужен. А всё одна, всё одна.

Вдова выразительно на меня посмотрела, будто намекала на что-то. И тут же бросила короткий сердитый взгляд на Таню, как на помеху. Я только усмехался на такие заходы и вежливо кивал. Нет уж, сударыня, вы хоть и хороши, но времени и желания на шашни у меня нет.

— Судя по тому, как кипит работа, вы отлично справляетесь, Мария Васильевна.

Скромно потупившись, купчиха улыбнулась.

— Привычна делами заниматься, Константин Платонович. С самого детства батюшка приучал.

— Собственно о делах, Мария Васильевна. Мне требуется повторить заказ из хрусталя. Помните, о чём речь?

— Как не помнить? У меня и бумаги все сохранились.

Взгляд у неё изменился, став деловым и хватким.

— Об оплате только бы сговориться, Константин Платонович. Форма сложная, шлифовка не простая, не каждый мастер сделает.

— Ну что же, давайте договоримся. Какая ваша цена?

На секунду задумавшись, купчиха выдала:

— Сделайте нам остальные печи, как ту, на волшебстве. Никаких средств не хватает углём да дровами топить! Константин Платонович, ей-богу, никаких денег не надо, только помогите с печами. А мы вам каждый месяц, пять лет вперёд, будем по пятьдесят штук привозить.

— Десять лет.

Она возмущённо открыла рот и осеклась, встретившись со мной взглядом.

— Десять, Мария Васильевна. И торг здесь неуместен.

— Согласна, — она тяжело вздохнула и встала из-за стола, — кушайте, гости дорогие. А я пока договор составлю, чтобы времени не терять.

Через полчаса мы подписали бумаги и условились: они потушат печи и через неделю я приеду для постановки Знаков. А за это время мастера изготовят первую партию моих призм. Купчиха вздыхала, сетовала на сложность, но в конце концов согласилась на все условия.

Уже собираясь прощаться, я зацепился взглядом за короб с какими-то мелкими хрустальными изделиями. Шарики! Куча хрустальных шариков разных размеров, прозрачных, будто окаменевшие слёзы.

— Мария Васильевна, а это у вас что?

Купчиха недовольно фыркнула.

— Заказ был на люстру для одного купца. Да только разорился он вчистую, так заказ и отменил. Столько сил ушло на шлифовку, а всё зря. Хорошо хоть сверлить не стали, да гирлянды собирать.

— А уступите этот хлам мне, Мария Васильевна. Коли вам не нужно, так я на забаву детишкам возьму.

— Двести рублей, — купчиха облизала губы, — по-дружески.

Я рассмеялся.

— Нет, для баловства это дорого, Мария Васильевна. Рублей за пять я бы взял, не больше. Идёмте, Татьяна, нам пора ехать.

— Погодите, Константин Платонович. Двести рублей, и правда, дороговато, но ведь там работы сколько. Сколько форм ушло, сколько шлифовали. Возьмите за сто. Детям радость будет да развлечение.

— Любезная Мария Васильевна, и за сто не возьму. Не для дела ведь, для ерунды. А сто рублей на дороге не валяются, сами знаете. Семь — красная цена.

— Да вы что, Константине Платонович! Вы только посмотрите, как свет играет. Взгляните поближе, взгляните. Наверняка вам и для дела сгодится. Для магии всякой, для волшебства. За восемьдесят отдам.

— Татьяна, идёмте.

— Да постойте же! Татьяна, вы хоть посмотрите. За пятьдесят рублей такую красоту отдаю! Их на украшение можно, и для чего другого…

Минут за двадцать споров и моих попыток уйти, мы сторговались на пятнадцати рублей за весь ящик. Судя по хитрым глазам купчихи, она осталась в прибыли. Но я был не в обиде: заказывать отдельно хрустальный глаз для Боброва вышло бы ещё дороже. А так у меня на выбор была сотня шариков, из которых я мог подобрать нужный размер. Да и остальные пригодятся в хозяйстве.

Домой возвращались мы в молчании. Таня задремала, став похожей на спящего ангела, а я прикидывал, какие Знаки надо накладывать на будущий глаз Боброва. Очень надеюсь, Пётр не обидится, если я немного поэкспериментирую и добавлю ему интересных возможностей.