Дядя самых честных правил 6

Тамара Георгиевна пеняла мне, что я внезапно уехал из Мурома после бала и не попрощался с ней как следует. Впрочем, она была готова простить всё на свете, даже «дикие танцы на столе» в её гостиной, если мне так будет угодно. Княжна многословно благодарила и уверяла в вечной признательности за возможность ходить. Под конец она предлагала пойти служить под начало её отца. Обещала, что мне выбьют генеральский чин, а на службе я и вовсе не обязан появляться. Мол, отец из благодарности сделает для меня многое. А если становиться генералом я не хочу, то могу в любой момент рассчитывать на Вахваховых в любом деле.

Нет, идти на службу я точно не собирался, о чём и написал в ответном письме. Пообещал, что если возникнет нужда, обязательно воспользуюсь их помощью и гостеприимством. Не думаю, на самом деле, что до этого дойдёт, но пусть людям будет приятно. Ну и напомнил княжне, что весной ей надо приехать в Злобино на «техобслуживание». Механизм всё-таки экспериментальный, стоит проверить изнашиваемость узлов и разрядку Знаков.

Ещё одно полезное письмо попалось в конце. Помещик Угрюмов предлагал купить у него крепостных-орков. Без земли, почти пятьдесят семей разом. И цену, как он сам писал, предлагал божескую: по десять рублей за душу. Меня такое предложение удивило, и я даже прогулялся во флигель к Лаврентию Палычу за консультацией.

— Ничего необычного, Константин Платонович, — заявил лжелепрекон, — это распространённая практика.

— Так вроде продажа крепостных без земли запрещена?

— Ой, будто кого-то запрет останавливает, — всплеснул он руками, — да и не следят власти особо. Даже объявления в газеты дают о продаже, и никто слова не скажет.

— С чего вдруг именно мне такое предложение? Да ещё крупным оптом.

— Вы, Константин Платонович, достаточно известная в Муроме личность. При желании легко узнать, что земли у вас много, а крепостных маловато. Цена, кстати, завышенная — одна цена что за взрослого, что за старика, что за младенца. Да и обычные крестьяне это, а не мастеровые.

— Если свободной земли много, почему Василий Фёдорович не покупал ещё крепостных?

— А зачем? Денег ему хватало, а новые крестьяне — лишние хлопоты.

На пару минут я задумался, а затем попросил:

— Займитесь покупкой этих крепостных, Лаврентий Палыч. Насчёт цены сами поторгуйтесь, но и десять рублей меня устроят. Только забирать их надо не сейчас, а весной. Заранее построить новую деревню, всё подготовить и тогда уже перевозить.

Лжелеприкон аж подпрыгнул на своём месте.

— Константин Платонович, да это же значительные убытки! Если ещё и строить им, десяток лет траты будем окупать. Лучше эти деньги в рост пустим, купцов…

— Лаврентий Палыч, делайте, как я говорю. Расходы при моём капитале невелики, ведь так? А люди требуются, особенно молодые. Да, и заодно расширьте школу, чтобы дети новоприбывших тоже учились.

Управляющий принялся вздыхать, стонать и жаловаться. Мол, сплошные расходы, капитал у нас мал, доходы не растут…

— Ещё раз повторю, Лаврентий Палыч, мне нужны люди. Кстати, вот вам творческое задание, раз крепостных свободно продают без земли. Начните искать и покупать юношей, лет шестнадцати. Толковых и умных, в идеале грамотных.

— Зачем, Константин Платонович⁈ Смышлёных — ещё могу понять, но грамотных? В ваших мастерских молотками стучат, а не читают.

Пришлось вкратце объяснить лжелепрекону по поводу телеграфа. Не вдаваясь в технические и политические подробности, естественно.

— Ах, вот оно что! Тогда, конечно, надо подобрать. Двести рублей в год за одного? Выгодно, выгодно, одобряю. Вы, Константин Платонович, должен признать, кое-что смыслите в денежных делах.

Я вернулся к себе и закончил разборку почты. Складывая бумаги в ящик стола, я наткнулся на старое письмо, пришедшее ещё весной. Помнится, собирался на него ответить, да и забыл. Ага, точно, некий мещанин из Нижнего Новгорода, Иван Петрович К. Фамилию на конверте не разобрать, кажется, письмо намочили, а потом небрежно высушили, отчего буквы смазались. Пишет, что учится часовому делу. Обращается ко мне, как к самому образованному человеку, чей адрес смог узнать, и спрашивает совета по некоторому механизму. Чертёж на тонкой бумаге, нарисованный твёрдой рукой, тоже прилагается.

Часовщик, значит? Да ещё и горящий своим делом, так что не побоялся написать незнакомому дворянину. А что, мне такой человек изрядно бы пригодился! Всё-таки я больше маг, чем механик, а разрабатывать телеграфный аппарат с полноценной клавиатурой надо. Пожалуй, напишу ему, что предлагаю перейти на работу ко мне. Посулю хорошее жалование, пообещаю интересное дело и сразу пошлю денег на дорогу. Подобные кадры надо собирать, поддерживать и растить, если я хочу добиться чего-нибудь стоящего.

* * *

После обеда на меня разом насели Марья Алексевна и Лукиан. Помирившаяся парочка решила плотно заняться моим обучением, причём немедленно. Сами понимаете, отказать им было практически невозможно.