Дядя самых честных правил 6

На улице сегодня было солнечно, грязь успела подсохнуть, и старые маги потащили меня практиковать в парк, на другую сторону пруда. Там, где я практиковался в дыхательных упражнениях, кто-то загодя поставил лавочку, а на расстоянии пяти шагов вкопал в землю деревянный столб.

— Вот там, — указал Лукиан на него, — и стой, а мы здесь сядем.

Эти двое устроились на лавке и принялись читать мне лекцию на два голоса.

— Вспомни, что почувствовал на той дуэли. Понравилось тебе?

— Ещё бы! Я знал всё, что происходит вокруг, и мог любую магию возле себя поменять.

— Вот! — Лукиан поднял палец. — Запомни, отрок, это и есть настоящий Талант. Всё остальное, заклятья да прочая волшба, лишь тень настоящей магии.

— Называется «Колодезь чудес», — добавила Марья Алексевна.

— Колодезь, — кивнул Лукиан. — И ты до самого дна нырнул. Ещё бы чуть-чуть, и обратно не всплыл больше.

— Даже мы, — княгиня кивнула на монаха, — туда не ныряем. Моих сил хватит минут десять там быть, он полчаса может. А ты через три минуты сгоришь.

— Даже пепла не останется. В общем, ты понял — нельзя так делать.

Я вздохнул и опёрся спиной о столб.

— Делать-то мне что? То говорите «настоящий Талант», то «нельзя». Заклятиями пользоваться?

— Ты дослушай сначала, потом уже спрашивай, — Марья Алексевна погрозила пальцем. — Ишь, быстрый какой.

— И внимательней слушай, а не торопись. Ты до дна нырнул, чуть не задохнулся. А надо по чуть-чуть нырять. Сначала на вершок. Потом на два. А там, глядишь, научишься и глубоко плавать.

— Контролировать учиться будешь, насколько в Колодезь опустился.

— Прямо сейчас и начнём.

Они разом заулыбались. Будто вспомнили своё обучение в молодости, не слишком приятное, и теперь собирались отыграться на мне.

Первым уровнем, который я стал осваивать, стало ощущение угрозы. Я закрывал глаза и должен был ощутить летящий в меня магический всполох. Если замечал его, то он врезался в столб, а если нет, то в меня.

Ну и намучался я с этим Колодезем! Раз за разом пытался погрузиться в него, «на вершок», как говорила Марья Алексевна. Сначала с трудом, потом легче, а затем главной проблемой стало не вываливаться из нужного состояния. Без того всеведения, что было на дуэли, всего лишь ощущая направленное на меня колдовство.

Я не заметил момента, когда рядом появился Мурзилка. Кот прошёлся вокруг, залез на столб за спиной и уселся на самом верху. Мне сразу же будто полегчало, а упражнение пошло как по маслу.

— Ты смотри, Марья, он ему помогать вздумал.

— А ну перестань, рыжий негодник! Костя сам должен!

Мурзилка фыркнул, спустился на землю и важно прошествовал к лавочке, задрав хвост. С царственным видом запрыгнул между княгиней и монахом и разлёгся там, уставившись на меня зелёными глазами.

— Ещё раз, отрок.

Закрыв глаза, я «нырнул» в Колодезь Таланта. Не успев привыкнуть к изменившемуся восприятию, ощутил летящий всполох и отступил в сторону. Бух! Столб задрожал от магического удара.

— Вроде минуту продержал? — Лукиан глянул на княгиню.

— Меньше, — сварливо буркнула Марья Алесевна. — Всплывает, как покойник в половодье.

— Будешь каждый день тренироваться, — строго посмотрел монах. — Если постараешься, лет через пять сможешь постоянно держать контроль.

— Постоянно⁈

— А ты как думал? Я даже когда сплю, контролирую, чтобы на меня не напали внезапно.

Мне, честно говоря, не поверилось. Но Марья Алексевна согласно закивала:

— Всё время, Костя. А во сне так особенно.

Ну не знаю. Я за неполную минуту уставал так, будто камни таскал весь день, а эти изверги хотят круглосуточного контроля. С другой стороны, если я освою эту технику, меня ни одна вражина не сумеет достать.

— Ну и чего ты стоишь? Давай, пробуй ещё раз, — потребовала княгиня.

В общем, до самого вечера эта парочка издевалась надо мной. Но толк, к моему удивлению, был — к концу занятия «нырять» я мог на целых три минуты.

Единственный, кто мне сочувствовал, так это Настасья Филипповна. Заметив мой усталый вид, она приказала истопить баню, а затем накрыла в библиотеке стол с самоваром и пирогами и принялась отпаивать меня чаем с травами.

— Может, бросил бы ты эту дурную волшбу, Костенька? Вон, на тебе лица нет, бледный весь. Ты своей смолвандой лучше размахиваешь, ажно девице больной ноги сделал. Эти, — старая орка махнула рукой, — только убивают, а дельного ничего не могут.

В этом я не мог не согласиться с ключницей. Таланты отлично разрушали, крушили и ломали, но созидать что-то новое могла только деланная магия.

* * *

На следующий день из Добрятино приехали Сашка и Пётр. Добрятниковы благословили их, договорившись устроить свадьбу через месяц. Помолвленным оставалось съездить к родне Боброва и получить благословение с той стороны.

— Костя, будь другом, поехали с нами, — принялся упрашивать Бобров, видя, что мне не особо хочется покидать Злобино.

— Без меня никак?

— Ты мою родню не знаешь, — вздохнул Пётр, — я бы вообще к ним не ездил. Но если без разрешения женюсь, отец меня не только наследства лишит, но и из рода выгонит. Мы невесть какая родовитая фамилия, а не хотелось бы её потерять.

— А я тебе обязательно нужен?