Дядя самых честных правил 7

— Взаимно, Алексей Григорьевич. Надеюсь, Екатерина Алексеевна предупреждала…

— Да-да, я знаю, зачем вы здесь. Представьте же меня вашим милым спутницам.

Пока Разумовский целовал руки девушкам и отпускал комплименты, я заметил, как он смотрит на Таню. Несомненно, он узнал её, но в его взгляде чувствовалась грусть и странная нежность. Долго рассыпаться в любезностях он не стал.

— Сударыни, не желаете ли чаю? Кофия? Прошу вас, проходите на веранду, сейчас как раз время второго завтрака. А мы с Константином Платоновичем прогуляемся возле пруда, если позволите.

Мы оставили Сашку с Таней на попечение слуг, а сами вышли в парк возле особняка.

— Действительно, неожиданная встреча, Константин Платонович. Я и подумать не мог, что приедете именно вы.

— Полагали, что я не выезжаю из муромских лесов?

— Полагал, что вас убили, — Разумовский покосился на меня с насмешкой. — Император только на днях с восторгом рассказывал об этом.

— Вы бываете при дворе?

Разумовский покачал головой.

— Увы, мне там делать нечего, да и не хочется. А вот Пётр Фёдорович иногда заезжает ко мне в Аничков дворец поужинать и выкурить трубку. Подозреваю, что он приглядывает за мной.

— Зачем?

— На всякий случай, — Разумовский неопределённо пожал плечами. — Я слишком долго был подле Елизаветы и слышал слишком много государственных тайн. Впрочем, это неважно. Как вы смогли уцелеть? За вами поехал фон Катте? Кажется, так его звали. Вы смогли убедить его в своей смерти?

— Я убедил фон Катте в его смерти, — я посмотрел Разумовскому в глаза. — О подробностях позвольте умолчать, по крайней мере сейчас.

Бывший фаворит кивнул.

— Бог с ним, с этим магодавом. Я на самом деле рад, что вы смогли уцелеть и сберегли Татьяну. Кстати, с вашей стороны очень умно спрятать её прямо в императорском дворце — там уж точно никто не будет искать. Я бываю у Екатерины Алексеевны и пригляжу за девочкой.

Он тяжело вздохнул и покачал головой.

— Боже, как она напоминает свою мать в молодости. Ещё цесаревну, когда она не взошла на престол. Такая же живая, непосредственная. — Разумовский перехватил мой взгляд и улыбнулся. — Не переживайте, её никто не узнает. Те, кто мог бы помнить Елизавету такой, или уже умерли, или отставлены от двора.

Разумовский замолчал, и некоторое время мы прогуливались вокруг пруда в тишине. Я искоса наблюдал за ним и в какой-то момент понял — а ведь ему сейчас уже пятьдесят лет, если не больше. Да, он сохранил горделивую осанку, лицо не кажется старым, но вот глаза выдают возраст. К тому же он хуже выглядел после смерти Елизаветы — походка стала чуть шаркающей, под глазами появились тёмные круги, а если приглядеться, то заметно, что у него немного дрожат пальцы.

— Константин Платонович, — он прервал молчание, словно подслушал мои мысли, — у меня есть к вам просьба.

— Слушаю вас, Алексей Григорьевич.

— Не могли бы вы съездить в Поречье. Помните?

— К Бестужеву?

Он кивнул.

— Вам будет о чём поговорить с бывшим канцлером.

— В самом деле?

— Я знаю, — Разумовский улыбнулся, — во что вы хотите ввязаться с Екатериной Алексеевной. Не бойтесь, я на вашей стороне.

— И вы поможете нам?

— Что вы, друг мой, — он взял меня за локоть, — я уже слишком стар для подобных дел. Теперь ваше время играть в эти игры с гвардией, престолами и ночными погонями. Возносить прекрасных государынь и зарабатывать чины.

— А Бестужев? Он-то постарше вас будет.

Разумовский расхохотался.

— Ах, Алексей Петрович другое дело. Он старый интриган, у него подобные дела в крови. Он и со смертного одра будет играть в политику и доводить врагов до удара. Съездите, поговорите с ним. Он сможет вас удивить и рассказать много интересного.

— Я подумаю, Алексей Григорьевич. Не буду обещать, но постараюсь.

Больше никаких важных вещей мы не обсуждали. Разумовский рассказал о каких-то лошадях, что купил, но скорее из вежливости, чтобы поддержать разговор. Мы вернулись в особняк, я ещё посидел с полчаса и откланялся, оставив девушек на попечение Разумовского. На прощание он клятвенно заверил, что доставит их к Екатерине сегодня же вечером.

Уже въезжая в Петербург, я ощутил, как в кармане дёрнулась телеграфная табакерка. Рваным ритмом она пропищала короткую фразу: «Очень скучаю Таня». На сердце потеплело, и я отстучал ей в ответ длинное послание. Так мы с ней и переписывались, пока я не добрался до места.

* * *

Едва я переступил порог, как Киж принялся упрашивать.

— Константин Платонович, разрешите на ночь отлучиться? Тани и Саши тут нет, следить не за кем. А так я денег немного…

— Отставить, Дмитрий Иванович. Для начала выдай мне то, что я просил тебя привезти. А затем найди экипаж — мы едем за город.

Он тяжко вздохнул и пошёл за вещами.

— Вот всё, как вы заказывали.

И выложил передо мной на стол шкатулку с Нервным принцем и длинный ящик с grand wand’ом. Я помедлил и провёл пальцами по деревянной крышке. Любимый инструмент и оружие, по воле случая так редко бывающее со мной в бою.

— Дмитрий Иванович, — я посмотрел на Кижа, застывшего и с любопытством смотрящего на шкатулку, — экипаж, сейчас.

— Да, простите, что-то задумался.